Мифы и правда о Пришекснинском восстании
2564
А началось все с лошадей?
В советскую эпоху о Пришекснинском восстании старались вообще не вспоминать - уж слишком «скользкой» и неоднозначной была эта тема. В редких же дошедших до нас воспоминаниях ветеранов-чекистов происходящие события описывались как тщательно спланированное выступление кулацких элементов, имеющих единый координирующий орган. Однако архивные документы этот тезис не подтверждают. Волнения начались стихийно сразу в нескольких волостях на стыке Череповецкого и Вологодского уездов (ныне это территория Шекснинского района) и были прежде всего обусловлены тяготами крестьянской жизни в первые послереволюционные месяцы. В том числе допускаемыми новой властью перегибами при проведении продразверстки и объявленной мобилизации в Красную Армию. Многие сельские мужики, только недавно вернувшиеся с фронтов Первой мировой войны, никакого желания снова идти под ружье не испытывали.
30 ноября в селе Братково должно было состояться общее собрание, на котором уполномоченный из уезда планировал поставить вопрос о реквизиции очередной партии лошадей на нужды фронта. Но утром заранее прознавшие про это крестьяне начали возмущаться, собрались толпой и несколько раз ударили попытавшегося призвать их к «революционной сознательности» уполномоченного. Тот побежал за защитой к местным активистам комитета бедноты и бойцам располагавшегося неподалеку продотряда. Но в общей стычке, где пока еще не звучали выстрелы, крестьяне разоружили продотрядовцев, а избитого уполномоченного посадили в амбар под замок.
После чего братковские крестьяне все же провели свой сход, на котором вынесли довольно интересную резолюцию: «1. Собрание признает власть Советов, но не такую, какая сейчас. Сейчас власть не народа, а какой-то кучки.
2. Россия окружена тесным кольцом неприятельских иностранных войск, с которыми бороться нам невозможно, то и людей по мобилизации на эту бойню не дадим».
Подобные резолюции принимались и в соседних селах, где также на 30 ноября и 1 декабря были намечены волостные сходы и куда очень быстро дошла весть о братковских волнениях. Впрочем, есть сведения, что практически одновременно с Братковом волнения начались в Чуровском, Чаромском и в зашекснинской деревне Тырканово. Учитывая, что до последней расстояние весьма приличное, а мобильных телефонов тогда еще не существовало, можно предположить, что какие-то зачатки «мятежного плана» у кулаков и переселившихся на время в село офицеров все-таки существовали.
Легкая победа, одержанная над продотрядовцами, привела к потребности выплеснуть эмоции. В том числе и с употреблением самогона. Подогретые алкоголем люди врывались в мобилизационные пункты и уничтожали списки потенциальных новобранцев. Кое-где эти проявления крестьянского гнева встретили вооруженный отпор. Началась стрельба, в ход пошли топоры и вилы. Правда, жертв по-прежнему было немного. Разоруженных красноармейцев и представителей волостных властей били, но не убивали, предпочитая брать «в заложники».
Битва за Шексну
Днем 1 декабря толпа из примерно 300 сельских жителей подступила к селу Никольское, на окраине которого располагалась еще небольшая в ту пору железнодорожная станция Шексна. Восставшие спилили телеграфные столбы, разобрали часть железнодорожных путей и посадили на станции своего «народного коменданта». Пытавшаяся помешать этому неполная рота охраны после первых же выстрелов нападавших (а они смогли завладеть не только винтовками разоруженных продотрядовцев, но и двумя пулеметами) частично разбежалась, частично сдалась в плен. При этом четверо экс-оборонявшихся во главе с прапорщиком Беловым перешли «на сторону народа».
Удивительно, но именно Белов взял на себя функции командира «повстанческой армии». Еще двое лиц, которых принято считать организаторами восстания - бывший штабс-капитан царской армии Соколов и подпоручик Бараев по прозвищу Шершень - на запряженных в тройку санях отправились объезжать соседние волости, призывая крестьян присоединиться к восстанию. Но безуспешно.
Вскоре со стороны Вологды на подавление восстания попытался пробиться по железной дороге первый и пока еще немногочисленный красноармейский отряд. Но мятежники смогли застрелить кочегара и тяжело ранить машиниста поезда. Почти все солдаты были пленены.
Действуя по военной науке, Белов постарался прикрыть вероятные направления новых атак. В кустах рядом с железнодорожным мостом через реку Шексну (сейчас на этом месте построен автомобильный мост - прим. ред.) он расположил засаду. Но декабрьские ночи холодны, а первоначальный кураж у крестьян уже пропал, и бойцы «свободной повстанческой армии» стали попросту разбегаться.
Тем временем весть о шекснинском восстании дошла до властей Вологды и Череповца. Беспокойство было нешуточным - мятежники смогли прервать сообщение по главной магистрали, соединявшей в ту пору два губернских центра. Масла в огонь подлил и начальник обороны Северной железной дороги Прологин, который в своем донесении, давая первую и пока еще не проверенную информацию, невольно сгустил краски:
«Всех служб, разбежавшихся при восстании, и один дежурный по станции Шексна арестован кулаками и, наверное, расстрелян. Руководит ими прапорщик Беляев (так в донесении - прим. ред.) и еще каких-то три прапорщика из первого отряда VIII особого полка железнодорожной охраны. Ввиду превосходящих сил противника потеряли из 70 человек, 2 пулеметов - 50 человек убитыми и ранеными. Взяты в плен кулаками и оба пулемета, отказавшихся стрелять из-за порчи последних и выбытия из строя убитыми. Убит также кочегар на паровозе и раньше машинист, везший первый отряд VIII полка».
Попавшая в донесении фраза: «50 человек убитыми и ранеными» - позднее трансформировалась в еще более кровавую - «более 50 красноармейцев убиты» и сейчас все еще встречается в краеведческой литературе. Но достоверно известно лишь о шести погибших в первый день восстания.
Не принес оптимизма руководителям ревкома доклад и о том, что отправленный поздним вечером 1 декабря со стороны Череповца в Шексну бронепоезд с пулеметами и пехотной командой был вынужден отступить «из-за обстрела со стороны прилегающих деревень и опасности подрыва рельс».
С покорной обреченностью
Только тогда за восставших взялись по-настоящему. Утром 2 декабря со стороны Вологды и Череповца навстречу друг другу отправились бронепоезда и конные отряды, усиленные пулеметчиками. На всякий случай к отправке подготовили и артиллерийскую батарею тяжелого калибра. Но ее помощь уже не потребовалась, воевать фактически было не с кем. Еще ночью испугавшиеся содеянного крестьяне большей массой разбежались по своим деревням. Добровольно выпустили «заложников» и с покорной обреченностью стали ждать неминуемой кары.
И она действительно последовала. Медленно продвигаясь по обеим сторонам от железной дороги, красноармейские отряды «зачищали» враз присмиревшие деревни. Производились массовые аресты. 3 декабря восстание было полностью подавлено. В зачинщики определили бывших городовых, кулаков, стражников и просто зажиточных крестьян, в свое время чем-то не угодивших начальству. Почти всех их расстреляли.
Около 70 молодых крестьян, которых удалось опознать как активных участников мятежа, в период с 16 по 22 декабря скорым судом приговорили к длительным срокам тюремного заключения, но тут же условно амнистировали и отправили на фронт - искупать вину в сражениях с белогвардейцами. К слову, определенную жестокость при подавлении крестьянского восстания надо рассматривать именно через призму начавшейся тогда братоубийственной гражданской войны, где захваты заложников и повсеместные расстрелы практиковали обе стороны конфликта, еще больше распаляя вражду.
И все же молниеносное возмездие настигло не всех. Соколов, Бараев, а по некоторой информации и прапорщик Белов сумели скрыться от революционного трибунала. Двоих из них потом все-таки поймали и осудили, а один сумел добраться до Украины и примкнул к «штабу» батьки Махно, где и погиб при невыясненных обстоятельствах (по одной из версий, был зарезан своим же подчиненным в пьяной ссоре).
Остается добавить, что Пришекснинское восстание стало массовым, но отнюдь не единичным выступление крестьян на территории современной Вологодской области. Различные бунты и волнения в 1918 - 1920 годах вспыхивали и на землях нынешнего Кичменгско-Городецкого района, и под Нюксеницей, и в Грязовце. С разной степенью жестокости эти восстания быстро подавлялись, тем более что иногда, как в случае с харовской Семигородней, крестьянские отряды принимали облик обычных банд.
Особняком в этом списке стоит так называемая Зеленая республика, в начале 1918 года образовавшаяся на стыке Вологодской и Ярославской губерний из солдат-дезертиров и примкнувших к ним крестьян. У восставших, которые смогли продержаться несколько месяцев, была собственная столица - пошехонское село Владычное, своя идеологическая платформа и центральный штаб. Они попытались сформировать некое подобие регулярной армии, печатать собственные деньги и газеты. Для ликвидации самопровозглашенной Зеленой республики пришлось задействовать полевую артиллерию, броневики и даже аэропланы. Но это уже совсем другая история.
Комментарии (0)