Наш Николай сильных не боялся, слабых в обиду не давал

Это письмо с просьбой о публикации прислали в редакцию сотрудники Вохтожской поселковой библиотеки Грязовецкого района от имени родственников погибшего в советское время в Чехословакии воина-интернационалиста Николая Шелеметьева. Племянник и сестра с теплотой вспоминают о его короткой жизни, посвященной счастью и благополучию близких.

Тяжелое послевоенное детство

Со слов моей мамы Апполинарии, ее брат Коля родился в мае 1947 года в деревне Маркашево Лежского района Вологодской области. Время шло послевоенное, тяжелое. Отец Александр Дмитриевич был участником Финской войны, а с Великой Отечественной вернулся с тяжелыми ранениями. По работе он часто уезжал в командировки. Мама, Павла Ивановна, трудилась в колхозе. На ведение своего хозяйства и на детей времени и сил оставалось немного: сено для коровы приходилось заготовлять украдкой и прятать в лесу, а картошку копали вечерами уже по заморозкам с чугунком горячих углей для обогрева. Из шести родившихся в семье детей выжили только четверо.

В 1954 году семья переехала в деревню Дресвище, а Коля пошел в первый класс Вохтожской средней школы. Он вместе с отцом с увлечением занимался пчеловодством и делами по дому. С ранних лет у мальчика проявилась тяга к технике. Коля вырос физически крепким и пользовался авторитетом: сильных не боялся, слабых в обиду не давал. Рос добрым, жизнерадостным и отзывчивым пареньком.

После школы пошел работать в совхоз «Вохтога», где трудился на заготовке кормов и уборке урожая. Затем получил специальность слесаря-тракториста.

Молодые механизаторы работали азартно, не считаясь со временем. Районная газета неоднократно писала о трудовых успехах комсомольско-молодежной бригады, где работал Николай.

По выходным Коля с папиным стареньким ружьем отправлялся в поход по окрестным лесам и речкам за лесной дичью.

Предчувствие не обмануло

Осенью 1966 года парня призвали в армию. Год обучался в Ленинградской высшей артиллерийской школе, затем был отправлен в танковую часть в Гродно. За успешное форсирование Днепра во время учений солдата поощрили краткосрочным отпуском. За 10 дней он повидался с родными и знакомыми. А семью долго не покидало ощущение, что Коля предчувствовал: домой он больше не вернется.

В августе 1968 года вместо предстоящей демобилизации лучшие танковые подразделения были отправлены в Чехословакию на границу с ФРГ для поддержания порядка и сдерживания военных сил НАТО во время «Пражской весны». На новом месте пришлось спешно готовить укрытия для боевой техники, а самим жить в палатках, и только к концу осени солдаты перешли в казармы. Николай был назначен командиром отделения, а затем - и старшиной роты. Кроме боевой учебы и несения караульной службы, на него были возложены обязанности по хозобеспечению подразделения. Молодой руководитель часто ездил по Чехословакии, доставая для сослуживцев различные материалы и продукты питания. Все это было сопряжено с огромным риском, так как чехи весьма негативно относились к введенным в страну советским войскам. Погиб Коля 17 января 1969 года. Всех глубоко потрясла гибель солдата в мирное время.

На дядиных руках

Мои детские воспоминания о дяде Коле начинаются примерно с трех лет и состоят из отдельных эпизодов. Каждая наша встреча начиналась и заканчивалась моим многократным подлетанием высоко к потолку в крепких дядиных руках. Запомнились и прогулки на раме велосипеда по окрестным полям. Вечерами Коля учился играть на гармошке, а я делал попытки плясать, приседая и подпрыгивая, что очень веселило родню. Я изо всех сил старался помочь Николаю в работе на огороде, ремонте ульев, что довольно часто заканчивалось ударом молотка по пальцу или укусом пчелы, а затем - утешением от любящей бабушки. Дядя с дедом меня тоже жалели, но вида особо не показывали, давая понять, что боль и трудности надо переносить терпеливо. 

Когда Николай работал на колесном тракторе, он оставлял машину на ночь в проулке. По вечерам занимался ремонтом своего МТЗ-2, а я всегда крутился рядом и был абсолютно счастлив, когда дядя брал меня с собой, возвращаясь с обеда на работу. Мы вместе проезжали до середины деревни, он высаживал меня и ждал, пока я не добегу до дома.

Идет солдат по городу

Проводы дяди в армию у меня в памяти не отложились, да и осознания того, что он находится где-то далеко и надолго, поначалу не было: казалось, что скоро будет дома и мы увидимся. Но от Коли приходили только письма, в каждом из которых было по нескольку строчек и для нас с сестренкой.

Хорошо запомнилась поездка с мамой и бабушкой Павлой к Коле в Ленинград, где он проходил обучение. Я впервые ехал на поезде, увидел метро, но все эти впечатления казались незначительными по сравнению с радостью от встречи с родным человеком. Понравились прогулки по большому городу рядом с дядей, а то и у него на плечах. Вспоминаются его военная форма, широкая Нева, а также войсковая часть с красивыми казармами и обширным плацем.

Побывали мы и на его и моей мамы родине - в деревне Маркашево. От Вохтоги до Сидорова удалось доехать на машине, а дальше пришлось добираться пешком. Погода была хорошей, и мы шли через поля и деревни, не торопясь, делая остановки на опушках. Только к вечеру пришли в Маркашево, встретились с обрадованными родственниками и знакомыми, сходили на речку Сеньгу с ее очень вкусной прозрачной водой. 

Страшный день

С утра Коля успел немного помочь родным по хозяйству, и мы отправились назад в Дресвище.

Помню, как ранним утром провожали Колю на поезд в Вологду, как он по нескольку раз подкинул нас с сестрой Ирой вверх на руках, почти на ходу заскочил в вагон.

Помню я и страшный для нас январь 1969 года, когда от дяди Коли долго не было писем, а потом пришло известие о его гибели. Помню, как в голос ревели убитые горем родные, как быстро собрались и отправились в Мукачево за телом дяди. Потом на автомашине привезли стылый с мороза гроб. Помню, как мужчины занесли его в дом и установили в переднем углу. Сверху на крышке было небольшое стеклянное окошечко, в которое мы подолгу смотрели на Колю и не могли поверить в происходившее. Потом ехали в кузове машины рядом с гробом, сидя на скамейках, укрытых половиками. Впереди шел и играл духовой оркестр, а по дороге на кладбище растянулась бесконечная вереница людей и машин. Помню и вырытую тогда еще на чистом незанятом месте черную, страшную для меня могилу, разбросанные комья земли. Помню, как опустили туда на красных лентах гроб, а потом закидали его мерзлой землей. 

Гибель младшего сына очень сильно подкосила здоровье дедушки и бабушки. Пока они были живы, мы вместе навещали Колину могилу. Сейчас делаем это одни. 

Выражаем сердечную благодарность за сохранение памяти о Николае Шелеметьеве работнику музея «История лесной Монзы» Вере Барабановой, учителю истории Алевтине Антоновой и всему коллективу Вохтожской средней школы, а также всем землякам, кто помнит наших ушедших родных.

Алексей ЛОБЫНИН, Грязовец