Сергей Королев и Александр Павлов (слева).
Фото из семейного архива Ирины Рыбниковой
Он охотился за ракетными секретами немцев
1500
Его отец был редактором «Красного Севера», но попал в жернова политических репрессий. Сам он охотился за немецкими ракетными секретами и входил в ближний круг легендарного Сергея Королева. Такой оказалась судьба Александра Павлова, яркий след в биографии которого оставила Вологодчина.
Четыре буквы к отцовской фамилии
В марте в Ярославской области широко отмечали 80-летие первой женщины-космонавта Валентины Терешковой. В числе приглашенных гостей были и приехавшие с Дальнего Востока родственники Александра Павлова, рассказавшие много интересного о связях своей семьи с нашим регионом.
В середине 20-х годов прошлого столетия редактором «Красного Севера» был назначен ивановский журналист Василий Павлов, проработавший в этой должности около пяти лет. Позднее он был вынужден уехать в Сызрань, где продолжал трудиться в местных газетах. Осенью 1936-го по Поволжью прокатилась первая волна массовых политических репрессий, под каток которых попал и бывший «красносеверец», обвиненный в контрреволюционной пропаганде и вредительской деятельности. Приговор оказался на удивление мягким - «всего» восемь лет заключения. И хотя после смерти Сталина Павлова реабилитировали, из лагерей он так и не вышел.
- Долгое время в нашей семье было не принято говорить на эту тему, - рассказывает Ирина Рыбникова, правнучка журналиста. - Не осталось и фотографий Василия Артемьевича. Видимо, родственники боялись их хранить, так как репрессировали не только Павлова, но и двух его племянников. Бабушка потом как-то обмолвилась, что он умер в лагере от истощения, но точной информации у нас нет.
А вот судьба сына несправедливо осужденного журналиста оказалась совсем иной. По совету матери он временно сменил фамилию на Павловского и в 1941-м попал на работу на авиационный завод, передислоцированный в Поволжье с началом Великой Отечественной войны. Имея хорошие технические задатки, Павлов-Павловский оказался в группе по проектированию новых авиационных двигателей, став одним из ведущих инженеров. А в 1944-м был откомандирован в только что созданный НИИ-1, занимавшийся экспериментальным ракетостроением.
К тому времени советское командование уже знало, что немцы далеко продвинулись в создании ракет ФАУ-1 и ФАУ-2, были известны из донесений разведки и основные места их производства. Ценные сведения сумел доставить и летчик Михаил Девятаев, вместе с группой других советских военнопленных (в их числе был и вологжанин Владимир Соколов) угнавший из немецкого концлагеря фашистский самолет. Лагерь находился при немецком полигоне Пенемюнде, где и находился основной ракетный центр Третьего рейха.
Воротник с вологодским кружевом
По мере продвижения Красной Армии на восток в районы стартовых фашистских площадок были направлены группы офицеров трофейных команд и специалистов НИИ-1 с приказом собирать все документы и сохранившиеся ракетные узлы. В одной из таких групп, действовавших в районе полигона Дюбице на территории Польши, оказался и Александр Павлов.
Тогда за ракетными секретами Третьего рейха активно охотились и англичане, и американцы. Именно янки в итоге смогли заполучить наиболее ценный «приз» - главного немецкого ракетостроителя Вернера фон Брауна, сдавшегося союзникам вместе с группой ближайших сподвижников и документацией.
Не с пустыми руками вернулась из Польши и трофейная команда Павлова. Были привезены несколько недостроенных ФАУ-2, новые образцы двигателей и образцы пусковых установок. С Дюбице и других полигонов доставили трофейщики в Союз и спецконтингент - около полусотни немецких семей специалистов, имевших хоть какое-то отношение к ракетостроению. Первоначально их разместили в закрытом поселке на берегу озера Селигер, а потом перевели в созданный в Астраханской области полигон Капустин Яр.
Там же в обустраиваемом жилом городке оказался и Александр Павлов, уже успевший к тому времени обзавестись семьей.
- По словам бабушки, почти весь 1948 год дед провел в командировках в Вологодской области, - продолжает свой рассказ Ирина Рыбникова. - Там находилось сразу несколько лагерей для немецких военнопленных, в которых содержались и летчики люфтваффе. Была информация, что часть из них участвовала в испытаниях проектируемой разновидности ФАУ-2 - пилотируемых ракет, - и этих летчиков старались выявить с помощью агентуры. Удалось это сделать или нет - не знаю, все это считалось очень секретным, и о таком не говорили даже близким родственникам. Но из одной командировки дед привез бабушке платье с вологодским кружевом на воротнике, оно затем по наследству моей маме перешло.
За два месяца до триумфа
Ореолом секретности была покрыта в ту пору и деятельность всего полигона Капустин Яр. Ведь первоначально ни о каком покорении космоса речь еще не шла. По заказу военного ведомства велись разработки баллистических ракет, способных нести ядерное вооружение - нужно было в кратчайшие сроки устранить американскую гегемонию не только на атомные бомбы, но и на средства их доставки.
Первые отечественные ракеты были симбиозом советских и трофейных немецких разработок. Но взятые за основу все те же, пусть и слегка видоизмененные, ФАУ-2 по многим параметрам не устраивали главного конструктора Сергея Королева. Поэтому в новой серии ракет, начиная с Р-2, от немецких технологий почти полностью отказались. Их строили отечественные специалисты, по своим чертежам и проектам. В том числе и по тем, что разрабатывал сын «красносеверского» редактора.
- Но в конце 1954-го мой дедушка, которому еще не было и 40 лет, тяжело заболел, - вновь вступает в беседу Ирина Рыбникова. - Я еще не появилась на свет, да и мама была только школьницей, всех деталей не помнит. Вроде бы утечка жидкого ракетного топлива произошла, а оно очень токсичным было и на кого попало - все пострадали. Сначала по протекции Сергея Королева деда в элитный московский госпиталь отправили. А потом он вместе с семьей в Уссурийск уехал - там климат мягкий и разные травы целебные. В 1956-м вышло постановление Верховного Суда о полной реабилитации его отца - редактора «КС», и дедушка снова стал по документам Павловым.
Александр Павлов скоропостижно скончался в августе 1957 года. А еще через два месяца радиолюбители всех стран услышали в эфире ритмичное «бип...бип...бип…». Это заявлял о себе запущенный на орбиту советскими ракетостроителями первый в мире искусственный спутник Земли, в триумфальном полете которого, вероятно, есть и доля труда сына редактора «Красного Севера»!
От редакции
Сразу же отметим, что в этой истории все еще много белых пятен. Василий Артемьевич Павлов действительно работал редактором «КС» в указанные сроки, а затем жил в Сызрани, где был несправедливо осужден, а потом реабилитирован.
А вот подробности о его семье в значительной степени основываются на рассказах родственников. В единственной присланной нам из Уссурийска электронной фотографии с надписью «Капустин Яр, 1950 г.», говорится, что стоящий слева рядом с Сергеем Королевым человек и есть специалист по ракетным двигателям Александр Павлов. Нам удалось найти еще одну копию этого снимка в подмосковном музее космонавтики, но там человек в шапке-ушанке обозначен как «неизвестный». Получили мы и ответ на запрос в Астраханскую область. Там подтвердили, что в конце 40-х и начале 50-х годов Александр Павловский работал на полигоне Капустин Яр, но более подробную информацию пообещали прислать позднее.
Комментарии (0)