«Так и прикипела я к коровам - не оторвать!»

Здравствуй, моя любимая газета «Красный Север»! Очень хочется рассказать о прожитой жизни в родном колхозе: пусть все в области узнают и про такую свою землячку, как я.

Родилась я сразу после войны. Питались мы плохо: хвощ и пареная репа были главным детским лакомством. А из сельпо приходили люди и забирали у семьи молоко, яйца, мясо - что-то типа налога, наверное, вместо денег.

Деда с бабушкой мы, ребятня, и в глаза не видели, да и отец умер очень рано: сердце. Вот матери и приходилось одной тянуть троих детей. А мы как могли старались ей помочь: и зерно россыпью в телеге на лошади возили, и колхозных коров вместе с мамой доили, и телят пасли, и сено самостоятельно заготовляли. Другие деревенские ребятишки, помню, по улице гуляют, на реку бегают купаться, в пять часов вечера на детский сеанс в кино спешат, а мы, дети животноводов из неполных семей, только им завидуем.

Так и прикипела я к коровам - не оторвать! Мать на сенокос, а я - буренок доить. Траву заготовляли тогда вручную на проценты. Мало накосишь, много накосишь - все равно еле скотину прокормишь.

В школу нас одевали на вырост. До сих пор ненавижу на себе одежду, которая велика.

Выросла и поступила в техникум, а через год сбежала домой. Тогда меня увезли в далекий Новокузнецк, откуда не сбежишь. Жила там три года, вышла замуж, родила ребенка. Дали комнату - опять сбежала, да еще и мужа с собой на маету привезла.

Бригадир приходил и раздавал работу, в основном кормить телят да доить коров. Мужиков в нашем колхозе тогда было много, а баб не хватало: молодые девчонки уезжали, получали специальность и не возвращались.

Когда рожала второго ребенка, была уже постоянно трудоустроена. Пришла на работу в девять утра, а через час родила, и машина не успела приехать. Годовалого малыша приходилось брать с собой на ферму, не помню, как и коров доила. В коробке ребенок не сидит, выпадает. На улицу вынесу - орет без меня. Вот и пришлось в итоге нанимать няньку за продукты, которая водилась с двумя моими детьми.

Многие годы мы трудились без отпусков и выходных. Но когда еще молодая, все тебе в радость, везде успевала - и на работе, и дома, только вот детей почти не видела. Утром в половине шестого, когда надо на работу, они еще спят, а вечером уже было не до них. Придешь в девять, пока с домашним скотом управишься - глаза закрываются. А если корова телится, то некогда даже чаю попить. У нас сторож такой был: не успеет корова хвостиком махнуть, а он уже за нами бежит, вот иной раз до утра и ждешь, пока скотина не произведет потомство.

В девяностые ваучеры откуда-то выкатились, и требование, чтобы в течение года они были куда-то вложены. Но откуда мы знали в глухой деревне, с чем эти ваучеры едят и куда их можно вложить?

Жить стало опять неимоверно трудно, не знали, куда продать теленка, а ведь такие затраты на комбикорма и другой его прокорм, пока выращиваешь!

В колхозе денег выдавали очень мало и далеко не каждый месяц. Мужики побежали в лес, благо древесину можно было легко и быстро продать. Остались на ферме одни бабы, а те, что помоложе, на пилораму перебрались. А я куда пойду, если уже в годах? Вот и работала на ферме до последнего хвоста.

От мужа из-за его пьянки пришлось уйти, оставила его в квартире, а мать помогла мне купить старый дом с участком в 33 сотки. Посажу пару ведер картошки да любимые цветочки - и ладно. Тут как-то два ведра гороха вырастила - тоже неплохо.

Маргарита ДУДКИНА, Бабушкинский район