Восприятие мира Игорем Орловым и его стиль настолько неповторимы, что буквально не имеют аналогий в современной российской живописи. Именно к нему из большинства работающих рядом художников более всего применим термин «романтик». Правда, после окончания Суриков-ского художественного института молодой автор не сразу обрёл своё неповторимое лицо. Понадобилось время, чтобы выработать форму для выражения своеобразного мировоззрения. Родившись в 1935 году в Москве, в уютном патриархальном Замоскворечье, где он познал первые восторги от красоты мира, в годы войны в эвакуации близ Елабу-ги он испытал и чувство смерти. Это определило две основные темы его творчества - любование миром как творением Божьим и предчувствие его конца. «В изобразительном творчестве меня занимает несколько вещей - поиск гармонии, мечта о гармонии, чувство цельности мира; чувство непрерывности времени и постоянное, не исчезающее, присутствующее всегда рядом предчувствие чего-то страшного, какой-то беды...», - говорит художник. Именно подобная полярность ощущений и характеризует романтизм как одно из важнейших мировых художественных направлений. Романтизм видения выражается в полотнах Орлова в ряде устойчивых примет. Это прежде всего переменчивые, пограничные состояния природы: восходы и закаты, предгрозовые и туманные состояния, характеризующиеся контрастным или рассеянным освещением. Это необычное, неожиданное представление хорошо знакомых мотивов - интерьер деревенского дома с как бы растворившимися стенами, плывущий в туманном пейзаже («Интерьер с букетом» 1998), «Вечерний интерьер с красным абажуром» 2000.) Как вариант этой темы выступает мотив окон, светящихся в небе (Триптих «Окна» 2003). Совершенно необыкновенны захватывающие пейзажи с землёй, будто поднявшейся на дыбы. Но если в полотне «Поднебесье. 3» (1991) перед нами предстаёт страшное, почти апокалиптическое видение, то в одноимённой картине 2003 года создан элегический образ, близкий идеальным ландшафтам ХVII-XVIII веков. Развитие космологической темы наблюдается в мотиве с островом, плывущим в небесах («Обитаемый остров» 2004). Более тради-ционны виды с травами и стрекозами, но благодаря низкой линии горизонта и барочной трактовке форм они также воспринимаются как романтические образы. Важнейшим свойством пейзажей и натюрмортов Орлова является их героизированный характер, возносящий непритязательные деревенские мотивы на уровень исторических панорам. В этом он близок на выставке «Романтики реализма», при всём различии тем, сюжетов и стилистики, героизированным пейзажам Москвы А.Н. Суховецкого, также приверженного подобной трактовке зримого мира. В своих обобщениях романтик Орлов обращается к великим традициям создателей французского классицизма XVII века в пейзаже Н. Пуссену и К. Лоррену, неслучайно одну из своих работ автор так и называет «Связь времён. Воспоминая Лоррена». Нетривиальность подхода к изображению природных и деревенских сюжетов объясняется у Орлова ещё одним качеством видения: он показывает мир либо с очень высокой точки зрения, будто с птичьего полёта, отчего кусочек сельского пейзажа приобретает свойства планетарного порядка, либо с использованием низкой линии горизонта, в этом случае травы и цветы вырастают до исполинских масштабов, касаясь облаков и звёзд. Объяснение любви к таким композиционным построениям уходит вновь в невозвратное, прекрасное детство: «Память высвечивает в далёком детстве летний день с высоким небом и белыми облаками... Физическое ощущение восторга перед этой красотой напоминает ощущение от полёта на высоких качелях», - рассказывает художник. Программным началом творческого метода живописца является то, что он исходит из совершенно реальных впечатлений природы, а не из умозрительных построений, создавая свои необычайные, почти сказочные феерии, то элегические, то более драматические и даже полные катастроф видения. «Чтобы начать писать этюд, я должен пожить в этих местах, ходить в лес за грибами и ягодами, купаться в речке или озере, ездить по окрестным тропинкам и дорогам на велосипеде, одним словом, жить подробно и долго. Тогда окружающий мир становится родным, любой мотив источает несказанное обаяние», - делится живописец. Из этого высказывания понимаешь, что Игорь Михайлович - милый и простой человек, любящий естественные вещи, как и все мы. Анализируя полотна Орлова, обнаруживаешь в них стройную живописую систему, сложившуюся у художника за долгие годы творчества. Выстраивая её, он обращался к традициям «барбизонцев», Констебла и других живописцев экспрессивного плана XIX века. Суть её заключается в том, что важнейшие свойства живописи - цвет, свет и фактурная манера письма - соединяются настолько плотно, что образуют единый светящийся сгусток, являющийся особой, отличной от реальной, материей. То, что зыбкие видения-грёзы передаются мастером с помощью вязкой, многослойной живописи, придаёт им новые неповторимые качества, утверждающие их высшую подлинность. Благодаря этому в небесах и на земле разворачиваются грандиозные цве-тосветовые мистерии. Красота мерцающей живописной поверхности холстов художника самоценна сама по себе, но не в ней главное их достоинство. Соединение непосредственности, первозданности восприятия мира со сложно-философскими, провидческими обобщениями, с заботой о судьбе своей земли (триптих «Молитва о спокойствии моей земли» 1999) делают полотна Игоря Орлова не просто выдающимися оригинальными произведениями современного искусства, но и программными полотнами, выполняющими задачи самой серьёзной и глубокой тематической живописи.
Комментарии (0)