Иван Орехов считает, что каких-то особых подвигов он не совершал, но службу там, где ему довелось быть, всегда нес исправно.
Фото автора
Как Иван Орехов Печенгу к Союзу присоединял
1156
Фронтовая судьба солдата зависит от множества обстоятельств. Для Ивана Орехова определяющим фактором стал его высокий рост. Благодаря ему он попал в тяжелую артиллерию, а потом оказался в полуторагодичной военной «командировке» на территории Финляндии.
В резерве Верховного Главнокомандования
- До войны наша семья жила в Вожегодском районе. В феврале 1942-го мне исполнилось 18 лет, и почти сразу же пришла повестка, - вспоминает Иван Александрович. - Привезли в Вологду, в военкомат, выстроили по росту во дворе. Большинство деревенских пареньков невысокими были, как говорится, метр с кепкой. Их в тот же день без оружия отправили на запад области рыть окопы и строить землянки. А меня и еще двух призывников, у которых рост был выше 175 сантиметров, зачислили в тяжелую артиллерию. Часть наша располагалась в восьми километрах от Москвы, стали меня там учить на наводчика.
Ситуация под Москвой тогда более-менее стабилизировалась. В декабре 1941 года враг был отброшен от столицы на 100 - 150 километров. Но угроза немецкого прорыва еще сохранялась, и потому в районе Дмитрова располагалось несколько дивизионов артиллерии резерва Верховного Главнокомандования. Были в их числе и 152-миллиметровые пушки гаубичного типа, осваивать которые и пришлось Ивану Александровичу. Орудия были тяжелыми, громоздкими, на позиции их обычно вывозили гусеничными тягачами. Каждый снаряд весил почти 50 килограммов, зато стрелять ими можно было на расстояние до 30 километров.
Под Москвой такие тяжелые пушки применялись нечасто, поэтому в самом конце 1942-го часть перебросили на Волховское направление, где готовилась крупная операция по прорыву блокады Ленинграда. Наиболее значимую роль в успешном январском наступлении 1943 года сыграли тогда отдельные лыжные батальоны, целиком составленные из вологодских и архангельских призывников. Внесли свою лепту в прорыв блокады Ленинграда и артиллеристы.
Чтобы подавить огонь наших батарей, немцы использовали свои тяжелые орудия и бомбардировочную авиацию. Во время одного из налетов Иван Орехов получил контузию и попал в госпиталь, а после выписки был направлен в Архангельскую область, в город Молотовск (ныне Северодвинск).
Неподалеку находился крупный порт, куда приходили английские и американские корабли с союзнической помощью для СССР. По ленд-лизу поставлялись военная техника, продовольствие (преимущественно тушенка) и автомобили. Наши солдаты, а в основном это были выздоравливавшие после ранений, помогали охранять порт и использовались в качестве рабочих при разгрузке транспортов. И порой они были такими большими, что разгрузочные работы продолжались по месяцу и более.
Несколько раз часть, где служил вологжанин, поднимали по тревоге в лесистую местность в районе города Онега. Приходилось прочесывать окрестности в поисках диверсантов-парашютистов. Были здесь и короткие огневые стычки, заканчивавшиеся, как правило, пленением парашютистов. Большинство несостоявшихся диверсантов было из числа завербованных немцами бывших советских военнопленных, и само десантирование они обычно использовали как возможность поскорее сдаться «своим».
Ситуация под Москвой тогда более-менее стабилизировалась. В декабре 1941 года враг был отброшен от столицы на 100 - 150 километров. Но угроза немецкого прорыва еще сохранялась, и потому в районе Дмитрова располагалось несколько дивизионов артиллерии резерва Верховного Главнокомандования. Были в их числе и 152-миллиметровые пушки гаубичного типа, осваивать которые и пришлось Ивану Александровичу. Орудия были тяжелыми, громоздкими, на позиции их обычно вывозили гусеничными тягачами. Каждый снаряд весил почти 50 килограммов, зато стрелять ими можно было на расстояние до 30 километров.
Под Москвой такие тяжелые пушки применялись нечасто, поэтому в самом конце 1942-го часть перебросили на Волховское направление, где готовилась крупная операция по прорыву блокады Ленинграда. Наиболее значимую роль в успешном январском наступлении 1943 года сыграли тогда отдельные лыжные батальоны, целиком составленные из вологодских и архангельских призывников. Внесли свою лепту в прорыв блокады Ленинграда и артиллеристы.
Чтобы подавить огонь наших батарей, немцы использовали свои тяжелые орудия и бомбардировочную авиацию. Во время одного из налетов Иван Орехов получил контузию и попал в госпиталь, а после выписки был направлен в Архангельскую область, в город Молотовск (ныне Северодвинск).
Неподалеку находился крупный порт, куда приходили английские и американские корабли с союзнической помощью для СССР. По ленд-лизу поставлялись военная техника, продовольствие (преимущественно тушенка) и автомобили. Наши солдаты, а в основном это были выздоравливавшие после ранений, помогали охранять порт и использовались в качестве рабочих при разгрузке транспортов. И порой они были такими большими, что разгрузочные работы продолжались по месяцу и более.
Несколько раз часть, где служил вологжанин, поднимали по тревоге в лесистую местность в районе города Онега. Приходилось прочесывать окрестности в поисках диверсантов-парашютистов. Были здесь и короткие огневые стычки, заканчивавшиеся, как правило, пленением парашютистов. Большинство несостоявшихся диверсантов было из числа завербованных немцами бывших советских военнопленных, и само десантирование они обычно использовали как возможность поскорее сдаться «своим».
Ехал в Финляндию, а попал в СССР
В 1944-м, когда война окончательно повернула на запад, Иван Орехов оказался на Кольском полуострове под Мурманском. И через несколько месяцев высокий рост фронтовика вновь круто изменил его судьбу.
- Приехал полковник, снова всех построили. Отобрали ребят повыше и у кого обмундирование было чище. Посадили на пароход.
И только в пути объявили, что нас везут в Финляндию, в Петсамо, - рассказывает ветеран.
- Я уже был сержантом, поэтому получил «командирскую» задачу - всем находившимся на борту было велено раздать по два сухаря.
Воевавшая в начале войны на стороне Германии Финляндия к осени 1944-го получила несколько ощутимых ударов от Красной Армии и была вынуждена запросить мира. Со временем финны даже развернули свои пушки против остававшихся на севере страны гитлеровских войск и вместе с нашими частями заставили вермахт отступить в Норвегию, поэтому служба в Петсамо считалась как бы мирной. Охраняли местные склады, ходили в караулы, а в качестве поощрения могли даже побывать на экскурсии в городе. После вступления наших войск в 1944 году городу вернули прежнее название - поселок Печенга - и окончательно включили в состав Мурманской области.
Иван Орехов считает, что каких-то особых подвигов он не совершал, но службу там, где ему довелось быть, всегда нес исправно.
И таких заслуживающих уважение ветеранов с не самой яркой, на первый взгляд, фронтовой биографией у нас немало. Не всем ведь довелось идти в штыковые атаки или со связкой гранат бросаться под немецкие танки. Были в Красной Армии и связисты, и саперы, и военные регулировщики, и хлебопеки, и ездовые, и писари… И каждый из них по-своему приближал Большую Победу, по праву ставшую общенародной.
- Приехал полковник, снова всех построили. Отобрали ребят повыше и у кого обмундирование было чище. Посадили на пароход.
И только в пути объявили, что нас везут в Финляндию, в Петсамо, - рассказывает ветеран.
- Я уже был сержантом, поэтому получил «командирскую» задачу - всем находившимся на борту было велено раздать по два сухаря.
Воевавшая в начале войны на стороне Германии Финляндия к осени 1944-го получила несколько ощутимых ударов от Красной Армии и была вынуждена запросить мира. Со временем финны даже развернули свои пушки против остававшихся на севере страны гитлеровских войск и вместе с нашими частями заставили вермахт отступить в Норвегию, поэтому служба в Петсамо считалась как бы мирной. Охраняли местные склады, ходили в караулы, а в качестве поощрения могли даже побывать на экскурсии в городе. После вступления наших войск в 1944 году городу вернули прежнее название - поселок Печенга - и окончательно включили в состав Мурманской области.
Иван Орехов считает, что каких-то особых подвигов он не совершал, но службу там, где ему довелось быть, всегда нес исправно.
И таких заслуживающих уважение ветеранов с не самой яркой, на первый взгляд, фронтовой биографией у нас немало. Не всем ведь довелось идти в штыковые атаки или со связкой гранат бросаться под немецкие танки. Были в Красной Армии и связисты, и саперы, и военные регулировщики, и хлебопеки, и ездовые, и писари… И каждый из них по-своему приближал Большую Победу, по праву ставшую общенародной.
Максим ВОЛОДИН
Комментарии (0)