Найдена пьеса Василия Белова, которая считалась сожженной

Василий Белов оставил богатый архив. На полках писательских шкафов хранится множество еще не разобранных тайн. Ждут своего часа папки с бумагами, листы с машинописным текстом, исписанные от руки страницы... Все это сотрудники музея разбирают и систематизируют уже не первый год. 
То, что архив может преподнести открытия и даже сенсации, сотрудники музея ожидали. Но чтобы среди старых тетрадей и исписанных листов наткнуться на вроде бы уничтоженное произведение!.. 
Под очередной кипой бумаг оказалась потрепанная самодельная папка. На плотном, местами выцветшем зеленом картоне рукой писателя было выведено: «Не спи на закате». Внутри находилась слежавшаяся пачка страниц с машинописным текстом. На первом листе значилось - «Не спи на заре». На полях - пометки от руки. Научный сотрудник музея Эльвира Трикоз вспоминает: 
- Догадка, что это именно тот самый сожженный текст, возникла сразу. Почерк писателя в пометках на полях был узнаваем, название было похоже на то, которое упоминала ранее жена писателя, и главный герой был - Бог. Это я увидела сразу, на первой странице пьесы. В голове была мысль: ну ладно, рукописный текст сжег, а машинописный-то скорее всего мог остаться. Ведь он, верно, не в стол писал пьесу о Боге, показывал или хотел показать ее  друзьям-писателям. Все это время этот текст был в шкафу среди других неразобранных листов и папок. Помню, в тот день я так и осталась у шкафа на полу читать машинописные 60 листов. 

Эта пьеса считалась утраченной почти 20 лет. Сам автор расправился с рукописью, сжигая листы прямо на своем рабочем столе. На массивной столешнице до сих пор видно выжженное пятно. За 20 лет его так никто и не решился замаскировать. Мало того, это место на столе стало частью истории квартиры. Его показывают посетителям, о нем рассказывают экскурсоводы. Вдова писателя, Ольга Сергеевна Белова, так вспоминала тот день в разговоре с сотрудниками музея: 
- Возвращалась домой, и соседи сообщили, что из открытой форточки в кабинете писателя валит дым. Поспешила в квартиру и, войдя в кабинет, увидела, что Василий Иванович сидит в кресле и сжигает исписанные листы. Пачка предаваемой огню бумаги была объемистой, а потому на поверхности стола остались значительные по размеру пятна. 
На самом деле называть эту пьесу неизвестной - неправильно. О ее существовании знали многие. О ней говорилось и в письмах друга Василия Ивановича - Василия Макаровича Шукшина: «Был у меня вчера О. Табаков. Говорили о тебе, о твоей пьесе, сгоряча оба засобирались к тебе узнать, что с пьесой, и помочь, если это возможно...» 
Но до этого времени даже отрывки из нее не встречались ни в одном издании. 

Пьеса появилась на свет в 60-х годах прошлого столетия. Это был первый опыт писателя в драматургии. Позже он написал еще пять сценических произведений. Но эта пьеса была его экспериментом. 
И тему для произведения автор выбрал очень неожиданную - библейский сюжет о грехопадении Адама и Евы. Это было непривычное для писателя Белова направление, но, возможно, именно поэтому он и взялся за него. Ведь он любил повторять: «Писатель должен попробовать писать все!»
«Помню: нравилось ему ее писать. Писал в двухкомнатной квартире на Самойло, 2, в кладовке, как и «Привычное дело». Комнаты тогда занимали я и Анфиса Ивановна (мама В. И. Белова. - Прим. ред.)... Писал в Тимонихе. Закончил в 1969 году», - говорила об этой пьесе в интервью Ольга Сергеевна. 
С библейским сюжетом автор обращается достаточно вольно, меняя его по своему усмотрению и выдвигая на передний план философские вопросы. В пьесе всего пять действующих лиц, но писатель создает для них множество комбинаций, как в шахматной игре, неоднократно меняя положение героя. 
И поэтому читателю всегда интересно: а что будет дальше? И каждый раз Белов придумывает неожиданное продолжение. 
Но главный герой произведения только один - Бог. И, несмотря на то что автор на тот момент считал себя атеистом, пьесу сочли религиозной, возможно, поэтому и не взяли в печать. 

Текст отправился на полку на долгие годы. В 90-е исчезли почти все существовавшие в СССР запреты, тогда в печать ушли многие произведения, на которые ранее ставилось «табу». Но публиковать пьесу отказался уже сам автор. 
По словам близких людей, за это время «атеист превратился в глубоко верующего человека». Написанный когда-то с таким увлечением текст теперь он посчитал крамольным. На одной из папок с сохранившейся копией текста автор сделал пометку: «переработать в философскую статью», но даже такого продолжения пьеса не получила. 
- Мне кажется, Василий Иванович зря осторожничал. Там нет таких уж откровенно антирелигиозных мотивов. Пьеса вписывается в восходящую к Средневековью традицию драматургической обработки библейских сюжетов. То, что в ней происходит, о чем ведут разговор, о чем спорят персонажи, - это философская проблематика. Общечеловеческая, философская, крайне важная проблематика. Решается очень непростая проблема человеческой свободы. Чем она чревата, с какими обязательствами нравственными она связана? К чему она может привести, если попытаться эту свободу сделать безграничной? Очень острые и мировоззренчески значимые вопросы, и сейчас они очень важны как раз, - рассуждает заведующий кафедрой литературы ВоГУ Сергей Баранов. 

Находка в Музее-квартире была сделана еще летом. А вот широкой публике сенсацию открывают только сейчас, через полгода. 
- К первому впечатлению всегда осторожно надо относиться. Оно живое, интересное, эмоциональное, но должно пройти какое-то время, чтобы это впечатление отстоялось. И уже потом можно информацию о той или иной вещи выдавать. Так же и было и с этой пьесой. Ее нашли, и первоначально нужно было ее показать Ольге Сергеевне, вдове писателя, узнать ее реакцию. Потом внимательно посмотреть саму эту пьесу, потому что первое впечатление от нее не совсем совпало с тем представлением, которое выработалось у меня после того, как мы с этой пьесой поработали. И поразмышляли, - продолжает Сергей Юрьевич. Именно он стал первым человеком, которому сотрудники музея сообщили о находке. Он же взялся исследовать текст. Это необходимо и для того, чтобы доказать, что пьеса подлинная. 
- У широкого круга читателей существует иллюзия, что вот как они читают текст в книге, то так писатель и написал. На самом деле, если вы посмотрите рукопись, например, Пушкина, то увидите: там все исчеркано. Замен много. Какие-то рисуночки на полях, пометки и прочее. И когда филолог готовит текст к публикации, то он все это изучает, разбирается. Иногда бывает так: автор зачеркнул, а мы восстанавливаем первоначальное слово. Потому что мы должны понимать мотивировку, по которой он зачеркнул первоначальное слово. Если этого требовала цензура, то, может, мы вернем прежний вариант, - поясняет Сергей Юрьевич. 
Сейчас многострадальная пьеса ждет своей первой публикации. 
При этом не стоит забывать, что это все-таки пьеса. А значит, говорить необходимо не только о публикации, но и о постановке. Литераторы надеются, что произведение дойдет и до театральной сцены. 
А что же касается архива в квартире писателя, то исследователи творчества Белова уверены, что архив хранит в себе еще много тайн.  
P.S. В публикации использованы материалы статьи С. Баранова и Э. Трикоз «Сюжет «грехопадение» в интерпретации Белова».

Татьяна РЫЖКОВА