Елизавета Феодосьевна Хромова.
Любит наша Феодосьевна блеснуть эрудицией!
1526
16 апреля нашей маме, Елизавете Феодосьевне Хромовой, исполнилось 90 лет. Родилась мама в 1929-м году в деревне Алексеево Вотчинского сельсовета Вологодского района. Трудная выдалась жизнь: коллективизация, голод, войны, работа наравне со взрослыми.
Отец, Феодосий Сергеевич Якуничев, только вернулся с Финской войны - грянула Отечественная, и уже в сентябре 41-го года он погиб. Но семья об этом узнала только после войны. А Агнии Александровне, вдове без вести пропавшего бойца, как значилось в извещении, никаких освобождений от госпоставок не полагалось. Шестеро детей на руках. Единственную козу увели на мясозаготовки. Двое младшеньких умерли от голода, остальные еле выжили. И поэтому на всех маминых юбилеях как лейтмотив звучат ее удивленные слова: «Неужели я думала, что до таких лет доживу?»
Дожила. Одна вырастила нас, троих дочек. Всю жизнь на двух-трех работах. Сначала на торфозаготовках в Соколе, потом в Нефедове в полеводстве трудилась: «Кукуруза тогда такая выдурела, что приходилось рубить ее топором, как дрова в лесу». Потом в Никольском Торжке - на ферме, уборщицей сельсовета, клуба, библиотеки, конторы, завхозом детского сада, сторожем, истопником. Потом в Вотче - тоже в детском саду, прачкой, поваром, истопником. И уже на пенсии попросили поработать почтальоном - пошла. Попросили лен с поля помочь убрать - опять согласилась. Надо - значит надо. И нас этому учила.
Теперь, когда давно уже никакого льна на окрестных полях не растет, не скучают привыкшие трудиться мамины рученьки: то коврики вяжут, то одеяла из лоскутков сшивают, то на грядках, то в саду, то в цветнике.
А еще любит она, когда соберутся дети, внуки и правнуки, блеснуть эрудицией - прочитать наизусть какое-нибудь длинное стихотворение, которое еще в школе учила. И закончит, как всегда, самым первым стихотворением старшей дочери, посвященным ей:
Постаревший. Серый. Деревянный.
У крылечка белое окно.
Голос прерывающийся мамин:
- Доченьки, давненько... Ой, давно...
Дожила. Одна вырастила нас, троих дочек. Всю жизнь на двух-трех работах. Сначала на торфозаготовках в Соколе, потом в Нефедове в полеводстве трудилась: «Кукуруза тогда такая выдурела, что приходилось рубить ее топором, как дрова в лесу». Потом в Никольском Торжке - на ферме, уборщицей сельсовета, клуба, библиотеки, конторы, завхозом детского сада, сторожем, истопником. Потом в Вотче - тоже в детском саду, прачкой, поваром, истопником. И уже на пенсии попросили поработать почтальоном - пошла. Попросили лен с поля помочь убрать - опять согласилась. Надо - значит надо. И нас этому учила.
Теперь, когда давно уже никакого льна на окрестных полях не растет, не скучают привыкшие трудиться мамины рученьки: то коврики вяжут, то одеяла из лоскутков сшивают, то на грядках, то в саду, то в цветнике.
А еще любит она, когда соберутся дети, внуки и правнуки, блеснуть эрудицией - прочитать наизусть какое-нибудь длинное стихотворение, которое еще в школе учила. И закончит, как всегда, самым первым стихотворением старшей дочери, посвященным ей:
Постаревший. Серый. Деревянный.
У крылечка белое окно.
Голос прерывающийся мамин:
- Доченьки, давненько... Ой, давно...
И на стол мгновенно все, что было,
Словно бы в предпраздничном чаду,
Щедрые запасы выносила,
Положить стараясь на виду.
Словно бы в предпраздничном чаду,
Щедрые запасы выносила,
Положить стараясь на виду.
Угощала, с нежностью смотрела.
Весело смеялась. У виска
Прядка еще больше поседела,
И в глазах запрятана тоска...
Весело смеялась. У виска
Прядка еще больше поседела,
И в глазах запрятана тоска...
Семьи Поповых (Москва), Фатичевых, Шаматриных, Леонтьевых и Дудниковых, Вологда
Комментарии (0)