Федор Конюхов: «В экспедиции беру иконы и флаг тотемской школы путешественников»

- Это августовская смена в школе путешественников, сплав на катамаранах. Мне очень нравятся Вологодская область, ее природа и ее люди. Очень красивые здесь и реки. А еще - спокойные. Кроме вашего губернатора, а мы с ним участвовали в совместном водном походе уже во второй раз, с нами сплавлялись и школьники. И снимок, который вы мне подарили, по-своему раритетный. В тотемской школе строго соблюдают все требования безопасности, ребят в походах сопровождают опытные инструкторы. Но обычных спасательных жилетов, как на фотографии, у участников сплавов  уже не будет - мы заменили их на новые, более совершенные. Они стоят в два раза дороже, и это дополнительные расходы, но на безопасности не экономят.

- Не только поэтому. Хотя повторение страшной карельской трагедии на вологодской земле, думаю, невозможно в принципе. Главная цель тотемской школы путешественников - не экстрим. Я так и говорю руководителю школы Дмитрию Опалихину: «Никакого экстрима!» Мы не готовим наших учеников к тому, чтобы они могли штурмовать Эверест или, повзрослев, отправились бы в одиночную кругосветку. Для нас намного важнее, чтобы приезжающие в эту школу дети выросли романтиками и мечтателями, а также смогли реализовать заложенный в них талант. В нашей жизни зачастую как: если в семье папа юрист, то родители тоже «толкают» своего сына в юристы. Мама работает в банке?! Значит, и дочь отдают в финансовый вуз. А нужно действовать по-другому - смотреть, что нравится делать самому ребенку, и развивать в нем таланты, дарованные Богом. Правда, и сам я к осознанию этого пришел не сразу.

- У меня трое детей, два сына и дочь, Танечка. Когда она училась в школе, говорила, что хочет работать в медицине. А мы ей: «Нет, на юриста пойдешь учиться!» Пошла, чтобы маму с папой не огорчать, училась старательно, диплом получила. А через несколько лет, повзрослев, переучилась и работает теперь медсестрой в доме престарелых. Очень любит своих подопечных, готова «сорваться» к ним из дома в любое время суток, даже ночью. И то, что, работая медсестрой, она имеет диплом о высшем образовании, ее абсолютно не смущает.

- Шестеро. Старшему, Филиппу, уже 22 года. Наверное, скоро прадедушкой меня сделает. Филипп старше моего младшего сына Николая, который тоже запечатлен на одной из «красносеверских» фотографий - мы вместе с ним несколько раз в Тотьму приезжали. Коля сейчас в суворовском училище учится, хочет стать военным. Для большинства нынешних московских школьников - не совсем обычный профессиональный выбор. Меня часто приглашают выступить в столичных школах, и тенденции я знаю. Практически в каждой школе спрашивают: «Сколько зарабатываешь? Какой модели у тебя телефон?» Потом видят, что он у меня обычный, кнопочный, за 3000 рублей купленный (но зато надежный!), не скрывают своего презрения: мол, ты не крутой. Ну а кем они хотят стать, у нынешних столичных школьников лучше и не спрашивать…

- Если бы… Это когда я школьником был, все мальчишки нашего двора об орбитальных полетах грезили, а девчонки навзрыд плакали. Им казалось, что в космонавты лишь парней берут. А сейчас начинаешь младшеклассникам рассказывать, что стране нужны сталевары, нефтяники, инженеры, моряки, - в классе обычно тишина. Не котируются теперь такие специальности. А недавно одна девочка говорит: «Я хочу стать женой священника». Вот, думаю, нестандартная какая попалась. И тут она свою мысль продолжает: «Потому что священники много зарабатывают…» Хотя иногда все же бывают исключения. Вот буквально сегодня, до встречи с вами, я в школе был. Мальчик Ваня сказал, что хочет стать капитаном, другой - водителем-«дальнобойщиком». Значит, не все так безнадежно.

- Иногда спрашивают, в каком институте учат на путешественника. Отвечаю, что такой специальности пока нет, но, чтобы стать хорошим путешественником и, например, отправиться на Северный полюс, нужно много учиться и быть одновременно штурманом, радистом, медиком и в какой-то степени ученым. Об экспедициях люди обычно судят по спортивному результату. Если твой воздушный шар поднялся на рекордную высоту или быстрее всех облетел вокруг земного шара - это тут же будет во всех новостях. Да, своеобразная рекордная составляющая важна, она служит для путешественников дополнительным стимулом, но не менее важна и научная часть экспедиций, просто про нее обычно не говорят.

- Расскажу всю предысторию. Созданный с использованием новейших технологий воздушный шар «Нортон» мне помог построить Александр Обручев - меценат и глубоко верующий человек. Он хотел, чтобы я облетел вокруг России с иконой «Матерь Божия». В процессе обсуждения идеи планы скорректировали - решили попробовать облететь уже весь земной шар. Потом подключились ученые, и во время полета в гондоле воздушного шара находилась не только икона, но и специальный прибор, помогающий исследовать неоднородные по своему составу слои атмосферы. Другое дело, что о спортивной составляющей экспедиции стало сразу же широко известно, а вот собранные научные данные ученые забрали на расшифровку и обнародовали результаты только спустя полгода, когда о самом путешествии уже мало кто вспоминал.

- Было такое: шар ударился о землю на значительной скорости, но я был так измотан долгим беспосадочным полетом, что сразу и не понял, что это не просто сильный ушиб. Кстати, старт и завершение экспедиции проходили в Австралии. И после того как шар приземлился, набежавшие со всех сторон австралийцы разобрали многие фрагменты шара себе на сувениры. Нам даже пришлось обратиться через СМИ с призывом вернуть эти фрагменты. И что вы думаете, вернули практически все! А вот когда в январе этого года мне удалось побить рекорд продолжительности полета на воздушном шаре, экспедиция проходила уже в России, в небе над Ярославской областью. И здесь шесть баллонов с шара пропали бесследно, кто-то их «приватизировал».

- Да, бывает. Но вера и целе­устремленность помогают преодолеть страх. Пока Провидение бережет меня, хотя я похоронил уже более 30 своих друзей и помощников, ведь экстремальные экспедиции часто действительно бывают опасными. И пусть все пока оканчивалось относительно благополучно, в общественную баню и раздетым на пляж я давно уже не хожу. Не хочу, чтобы люди видели мои многочисленные шрамы.

- Как православный человек - нет. Обычно в свои путешествия беру с собой иконы и флаг тотемской школы путешественников! Тем более что он легкий и много места не занимает.

- Есть различные библейские истории о передвижениях Ковчега и об армиях, его завоевавших, но полностью достоверных подтверждений этим событиям нет. Собираясь в экспедицию, я уже знал, что Ковчег Завета, считающийся одной из главных святынь христианского мира, может находиться в древнем эфиопском городе Аксум. Представители Эфиопской православной церкви подтвердили мне эту информацию, но продемонстрировать Ковчег долгое время отказывались, ссылаясь на то, что доступ к святыне имеет только ее хранитель. Местный патриарх (кстати, потом его отравили, как и премьер-министра Эфиопии - но в африканских странах и не такое случается) посоветовал пройти через какое-то испытание. Тогда, мол, договориться с хранителем будет легче. Решили, что я на верблюдах пройду 1200 километров по раскаленной пустыне. И это не гипербола: средняя дневная температура там составляет 58 градусов по Цельсию.

- Нет, что вы - в одиночку там не пройти. В пустыне и окружающих ее горах живут воинственные племена, которые постоянно враждуют друг с другом. За пресную воду, за женщин, за пастбища. Был сформирован небольшой караван с охранниками-автоматчиками. Мне тоже выдали автомат. Долго отказывался - я же священник, оружие в руках держать нельзя. А мне говорят: ты и так единственный белый на весь караван, а если еще и без оружия будешь, это вдвойне подозрительно. Пришлось прикрепить автомат к верблюжьему седлу, и я, естественно, не стрелял. Но этого и не требовалось - несмотря на большое внутреннее напряжение, переход через пустыню прошел без серьезных эксцессов. В Аксум прибыли поздно вечером. Потом я несколько часов ждал, вынесут мне Ковчег или не вынесут. Вынесли. По виду - большой ларец. Но дотрагиваться до Ковчега запретили под страхом смерти. А тут еще в Эфиопской церкви пост, во время которого хранитель обязан хранить молчание. Так что постояли рядом молча и разошлись.

- Чтобы добиться согласия на повторную встречу с хранителем Ковчега, мне пришлось отправиться еще в одну экспедицию, побывать на всех горных вершинах Эфиопии. Они не самые высокие, чуть больше 4000 метров, и почти везде скальные монастыри. Чтобы взобраться туда, нужны навыки альпиниста и умение взбираться по веревке. С этим заданием я справился и снова пришел в Аксум. Второй раз Ковчег мне уже не вынесли, но зато через переводчика удалось поговорить с хранителем. Он рассказал, что внутри ларца - бараньи шкуры, а в них бережно укутаны два больших камня с древними надписями. Но что именно там за текст, неизвестно. Хранитель - он только охраняет Ковчег, а вот читать древние тексты, к сожалению, не обучен.

- Хочется подняться на воздушном шаре в верхние слои страто­сферы. Одна из итальянских фирм разработала специальные горелки, позволяющие осуществлять процесс горения до высоты в 30 тысяч метров, где воздух уже разрежен и кислорода мало. Причем в зависимости от высоты в таких горелках используется три разных вида топлива - сначала обычный газ, затем авиационный керосин, а совсем высоко - уже ракетное топливо. Но и тут есть загвоздка - инновационные горелки уже изобретены, а вот ткань для шара, которую можно будет использовать на высоте в 30 километров, пока нет. Нынешний максимальный верхний предел - 25 000 метров. И если как-то удастся поднять планку, это будет большой задел для дальнейшего развития технологий. А еще кроме стратосферы хочется обследовать и глубоководные океанические впадины.

- В том числе и его. Пока мы даже точно не знаем, какая здесь максимальная глубина. В справочниках указана цифра - 11 022 метра, но это примерные данные. В 1957-м советское исследовательское судно «Витязь» определило максимальную глубину в 11 023 метра, но и она не стала окончательной. В этом месте располагается узкая щель между двумя тектоническими плитами, и насколько она уходит вниз - непонятно. Тем более что пока опуститься в бездну смогли только три человека. Но даже последнее погружение на батискафе, совершенное в 2012 году известным кинорежиссером Джеймсом Кэмероном, оставило больше вопросов, чем ответов. Возможно даже, что Марианский желоб - не самое глубокое место на планете. В Тихом океане есть малоизученная впадина Тонга, которая при номинальной глубине в 10 882 метра, по некоторым сведениям, может достигать и 12-километровой отметки. Поэтому хочется побывать и там и там. А вообще, пока я разочарован и XXI веком, и его технологиями.

Я родился в 1951-м, и, когда Юрий Гагарин полетел в космос, мне было 10 лет. Вы не представляете, какой тогда был эмоциональный подъем! Все верили, что через 20, максимум 30 лет и «на Марсе будут яблони цвести» и что все человечество станет жить в мире, потому что воевать будет некому - все начнут заниматься наукой и строить города на Луне. После гагаринского полета прошло уже более полувека. А нашу планету по-прежнему сотрясают многочисленные вооруженные конфликты, и даже в век Интернета, мобильных телефонов и различных гаджетов мы по-прежнему многого не знаем об окружающем мире. 

- Про то, как я в 15 лет пересек Азовское море на весельной лодке, меня часто спрашивают, но я мало кому раньше говорил, что эту самую лодку я, по большому счету, угнал. У рыбаков. До этого для путешествия сам лодку смастерил, а отец узнал и мое плавсредство топором порубил: он боялся, что я на самодельной «посудине» просто-напросто утону. Вот и пришлось для своей экспедиции лодку позаимствовать у рыбаков. Такой уж нестерпимой была тяга к путешествиям. Я потом вернулся, а отец аж багровый весь, я его прежде никогда таким не видел. Он у меня фронтовик и по жизни интеллигентом всегда был. А тут рассвирепел по-настоящему, в первую очередь, видимо, из-за того, что я чужое взял. Толкнул меня и три раза ремнем хлестанул. А потом заплакал - от жалости ко мне. И ни до этого случая, ни после него я не видел, чтобы отец на кого-то еще руку поднимал. Зато преподанный мне урок я запомнил на всю жизнь. 

- Трудно сказать. Несколько раз мне говорили: из тебя бы получился профессиональный художник. А мне кажется, что все в моей жизни взаимосвязано, и путешествия, и живопись. Я - действительный член Российской академии художеств, а когда учился в МГУ, писал научную работу, посвященную творчеству Миклухо-Маклая. Во всех своих путешествиях он делал зарисовки увиденного. И делал это очень талантливо. Вот и я и во время своих экспедиций, и в перерывах между ними часто рисую. Мне это нравится.

- Есть такие мысли. Хочется повторить древний путь знаменитых вологодских мореплавателей-первооткрывателей и пройти от Тотьмы до Аляски пешком и по рекам. Если такая экспедиция и состоится, часть маршрута в ней обязательно будет «детской», для участников тотемской школы путешественников. 

---

P. S. Редакция благодарит Наталью Волынцеву за помощь в организации встречи.  

---