Зачем прячут вологодских детей?

Шестилетнюю Милану и трехлетнего Диму объявили в розыск судебные приставы. К ним обратилась встревоженная мать, которой после развода суд оставил сына и дочку. Отцу разрешили встречаться с детьми по графику, и в одну из сентябрьских встреч он забрал малышей и увез их в неизвестном направлении. Милану и Диму искали около месяца. К делу подключилась полиция - мужчину задержали, поскольку добровольно возвращать детей он не собирался. Позднее выяснилось, что безработный и ранее судимый отец отвез ребятишек к своей сестре в Москву, где их и нашли сотрудники уголовного розыска. Дети живы и здоровы, их уже передали матери. Она намерена лишить бывшего мужа родительских прав, а приставы составили на нарушителя несколько административных протоколов. Теперь мужчину ждет штраф, рассказали «КС» в пресс-службе областного Управления Федеральной службы судебных приставов по Вологодской области.
Порой в такие запутанные истории попадают и приемные ребятишки. К примеру, сейчас специалисты решают, как быть с девочкой-сиротой, которую увезли на постоянное место жительства в Люксембург. Это случилось еще летом 2018 года. Тогда житель Белозерска уехал к родственникам в Европу с женой и ее несовершеннолетней племянницей. Позднее к ним перебралась и сестра жены, которая была опекуном школьницы. И лишь осенью, в сентябре, белозеры постфактум уведомили органы опеки о переезде девочки-сироты.
- По закону, если опекун с ребенком уезжает жить в другой регион, органы опеки должны расторгнуть договор о приемной семье, а область обязана прекратить выплаты, - рассказала «КС» уполномоченный по правам ребенка при губернаторе области Ольга Смирнова. - Сейчас выплаты прекращены, а вот договор до сих пор не расторгнут. Как следствие вызывают тревогу вопросы содержания девочки и контроль за соблюдением ее прав в семье опекуна, так как это не предусмотрено законодательством Люксембурга. 

Сейчас, по словам Ольги Смирновой, проблему пытаются решить районные и областные власти, Министерство просвещения РФ и даже российский консул в Люксембурге. Но, увы, четкого алгоритма действий пока нет. 
- Мы много раз собирались, советовались с юристами: как быть? Ведь главное сейчас - не навредить девочке, - говорит детский омбудсмен. - Переговоры продолжаются. Радует одно - по словам Интерпола, у юной вологжанки все в порядке.
А вот у самого беглого белозера свое видение ситуации.

«Мы уехали отдыхать по закону, оформив нотариальное согласие от опекуна, - написал он «Красному Северу» в социальных сетях. - А когда через неделю получили документ, по которому девочку хотели забрать в детский дом, мы решили попросить в Люксембурге убежища, чтобы ребенка не выслали обратно в Россию. Кстати, тетя девочки (опекун) перед своим отъездом в Европу уведомила об этом орган опеки. Кроме того, по закону при переезде на новое место жительства договор расторгается автоматически. Но это не прекращает права опеки, поскольку она устанавливается не договором, а постановлением районной администрации». 
Мужчина пояснил, что на данный момент опекун перестала получать средства на содержание опекаемого ребенка. Он не боится, что школьницу могут забрать из семьи социальные службы Люксембурга. По его словам, их вполне устраивает постановление об опеке на русском и французском языках, а также нотариальное согласие от опекуна. 
«Социальные службы интересует другое: ребенок должен быть одет, обут, накормлен, должен получать обязательное образование и медицинское обслуживание, - говорит он. - А если вопрос опекунства все же возникнет, специалисты просто помогут оформить нам документы в суд. У нас, кстати, дело об опеке уже находится в суде Люксембурга. Он может принять два решения: либо установить опеку, либо этого не потребуется, поскольку есть постановление об опеке российских властей. Оба эти варианта нас устроят».

Тем временем глава СКР Александр Бастрыкин дал поручение разобраться еще с одной вологодской семьей. Речь идет о родителях с шестью детьми (старший - семиклассник, младшему - меньше года), которые тоже сбежали от белозерских органов опеки, но не за границу, а ближе - в соседнюю Карелию. По мнению матери и отца, у них хотели отобрать детей из-за бедности.
- Эта многодетная семья жила сначала в Кадуйском районе, а в 2018 году переехала в Белозерский. На материнский капитал родители купили ветхий дом 1926 года постройки на глухом конце деревни: полуразвалившаяся печь, щели в стенах, старая электропроводка. Местные власти предлагали им другое жилье, но глава семейства отказался, мол, хочу жить отшельником, - рассказывает Ольга Смирнова. 
По ее словам, работники органов опеки часто навещали семью. Выделяли средства на новую проводку, помогали купить дрова, починить печь, даже вымыть пол и прибраться в захламленном доме. Семья была и вправду бедной: жила на детские пособия. Мать сидела в декретных отпусках, отец числился безработным с 2005 года. У школьников не было письменных столов, не хватало еды и одежды, не было игрушек. А в один из визитов специалисты увидели, как дети руками жадно едят из кастрюли пустую гречневую кашу. Это и стало последней каплей: органы опеки подали иск в Белозерский районный суд, и он вынес решение ограничить родителей в правах. Это значит, что детей на шесть месяцев передают родственникам или в соцучреждение, а маме с папой предлагают за это время трудо­устроиться и привести в порядок жилье. 
- У отца есть «ГАЗель», в хозяйстве - коза, куры и утки, но этого все равно не хватало. Живя в деревне, можно было заняться фермерством, подписать социальный контракт, выращивать картошку и другие овощи. Но огорода у семьи не было - земля пустовала, - делится Ольга Смирнова. - Более того, отец с матерью даже не пришли в суд, чтобы хоть что-то сказать в свою защиту. Вместо этого они бросили дом и подались с детьми к родственникам в Карелию.
Как сообщает kp.ru, сейчас семья живет в глухом поселке Кепа в 12 часах езды от Петрозаводска. Там вологжанам выделили жилье, помогли обустроиться, собрали деньги, продукты, одежду и мебель, а детей приняли в школу. Ее директор говорит, что семья благополучная, ребята прилежные, хорошо учатся и чисто одеты. Отца в эту же школу взяли истопником на 0,3 ставки. А заодно сельчане подсказали, что в сезон в Карелии можно хорошо зарабатывать сбором ягод и грибов.
Когда приставы все же нашли вологжан в Кепе, на защиту семьи встали новые односельчане. Приставам они сказали, что детей отбирать нельзя: на зиму они одеты-обуты, еда есть, в доме тепло, родители непьющие, справятся. К делу также подключились столичный правозащитник и карельский детский омбудсмен. Сейчас все вместе они пытаются оспорить решение суда об ограничении в родительских правах.