Получить талон на прием к специалисту, если нужна срочная консультация, зачастую проблематично.
Фото Сергея Юрова
«Когда пришла беда, нам не хватило милосердия врачей»
1456
Уважаемая редакция! Прошу вас обнародовать мое письмо, которое я пишу с огромной болью от утраты родного человека и горькой обидой на то, как обходятся со своими пациентами, пусть и неизлечимыми, некоторые медики, совсем забыв о таком понятии, как милосердие.
В октябре прошлого года в нашу семью пришла беда - мой муж Валерий Павлович внезапно заболел. С инфарктом его увезли в реанимацию, а через три дня перевели в терапевтическое отделение ЦРБ. При обследовании местный врач Леонид Валентинович Ширшов вынес вердикт - у мужа рак четвертой степени, направил его в областную онкологическую больницу.
Мы с большим трудом достали талон на прием, наняли машину и поехали в Вологду. Там попали к врачу-онкологу. Может, он хороший доктор, но человек, на мой взгляд, бездушный и даже отвратительный. Муж к тому времени уже по стенке ходил, а врач нам говорит, чтобы мы завтра приехали на ФГС и только через пять дней - на УЗИ. На мой вопрос, можно ли пройти все в один день, пусть даже и платно, он ответил буквально: «Мы не бюро платных услуг». Я объяснила доктору, что мы живем за 300 километров от Вологды, мужу совсем плохо, нам трудно будет уложиться в предложенный график. На что он уточнил: «Не за 300, а за 250». Тогда я не вытерпела и сказала доктору, что он по-хамски относится к пенсионерам, не считая нас за людей, что я этого так не оставлю и буду жаловаться.
Муж все слышал. Выйдя из кабинета, он сразу потерял речь и до смерти больше не говорил. А женщина, которая сидела у кабинета в очереди после нас, стала учить тому, что, прежде чем идти на прием, надо было положить денег в медицинскую карту.
В Вологду с нами ездила внучка. Она стала самостоятельно искать платные медицинские услуги, нашла их в соседнем здании больницы, и с большим трудом мы сходили на УЗИ за деньги. Там нам сказали, что у мужа большие метастазы по всей брюшной полости и нам надо немедленно идти на прием к тому же доктору. Я ответила, что нас наверняка отфутболят, и тогда нам посоветовали идти к заведующему поликлиникой. Но через голову прыгать мы не захотели, и я, взяв документы с результатами обследования, пошла к прежнему доктору. Он, посмотрев на часы, небрежно взял у меня бумажку со словами: «Ну и чего?» Часы приема у доктора заканчивались, и больше его ничего не интересовало.
Я предупредила, что пойду к заведующему. На что получила ответ: «Пожалуйста».
В этот же день (был уже обед) нам удалось пройти и ФГС. Там женщина оказалась порядочной - спасибо ей! Карточку нам на руки не отдала, а сказала, что она будет в кабинете № 105 у заведующего.
И от него в три часа дня мы получили смертельный приговор для моего мужа. Диагноз районных врачей подтвердился, и стало доподлинно известно, что скоро родной для нас человек уйдет из жизни. Доктор сказал, что больше больного на прием возить не надо, а биопсию может взять кто-то из родственников.
Надо было садиться в машину, а у меня земля из-под ног уходила, сердце разрывалось на части. Но мне надо было стараться изо всех сил быть сильной, говорить спокойно и врать мужу, что все хорошо. Он на мои слова уже почти не реагировал и через три дня слег.
Районные врачи оказывали посильную медицинскую помощь, 17 дней к нам выездила «скорая», облегчая состояние мужа. А 17 ноября он скончался.
И до сих пор у меня стонет душа не только от горя, но и от обиды на то, как с нами обошлись некоторые медработники. Люди в белых халатах, мы верим вам, а вы порой относитесь к пациентам без души, особенно к тем, у кого нет денег на лечение. Но все плохое имеет свойство возвращаться к обидчикам бумерангом!
Мы с большим трудом достали талон на прием, наняли машину и поехали в Вологду. Там попали к врачу-онкологу. Может, он хороший доктор, но человек, на мой взгляд, бездушный и даже отвратительный. Муж к тому времени уже по стенке ходил, а врач нам говорит, чтобы мы завтра приехали на ФГС и только через пять дней - на УЗИ. На мой вопрос, можно ли пройти все в один день, пусть даже и платно, он ответил буквально: «Мы не бюро платных услуг». Я объяснила доктору, что мы живем за 300 километров от Вологды, мужу совсем плохо, нам трудно будет уложиться в предложенный график. На что он уточнил: «Не за 300, а за 250». Тогда я не вытерпела и сказала доктору, что он по-хамски относится к пенсионерам, не считая нас за людей, что я этого так не оставлю и буду жаловаться.
Муж все слышал. Выйдя из кабинета, он сразу потерял речь и до смерти больше не говорил. А женщина, которая сидела у кабинета в очереди после нас, стала учить тому, что, прежде чем идти на прием, надо было положить денег в медицинскую карту.
В Вологду с нами ездила внучка. Она стала самостоятельно искать платные медицинские услуги, нашла их в соседнем здании больницы, и с большим трудом мы сходили на УЗИ за деньги. Там нам сказали, что у мужа большие метастазы по всей брюшной полости и нам надо немедленно идти на прием к тому же доктору. Я ответила, что нас наверняка отфутболят, и тогда нам посоветовали идти к заведующему поликлиникой. Но через голову прыгать мы не захотели, и я, взяв документы с результатами обследования, пошла к прежнему доктору. Он, посмотрев на часы, небрежно взял у меня бумажку со словами: «Ну и чего?» Часы приема у доктора заканчивались, и больше его ничего не интересовало.
Я предупредила, что пойду к заведующему. На что получила ответ: «Пожалуйста».
В этот же день (был уже обед) нам удалось пройти и ФГС. Там женщина оказалась порядочной - спасибо ей! Карточку нам на руки не отдала, а сказала, что она будет в кабинете № 105 у заведующего.
И от него в три часа дня мы получили смертельный приговор для моего мужа. Диагноз районных врачей подтвердился, и стало доподлинно известно, что скоро родной для нас человек уйдет из жизни. Доктор сказал, что больше больного на прием возить не надо, а биопсию может взять кто-то из родственников.
Надо было садиться в машину, а у меня земля из-под ног уходила, сердце разрывалось на части. Но мне надо было стараться изо всех сил быть сильной, говорить спокойно и врать мужу, что все хорошо. Он на мои слова уже почти не реагировал и через три дня слег.
Районные врачи оказывали посильную медицинскую помощь, 17 дней к нам выездила «скорая», облегчая состояние мужа. А 17 ноября он скончался.
И до сих пор у меня стонет душа не только от горя, но и от обиды на то, как с нами обошлись некоторые медработники. Люди в белых халатах, мы верим вам, а вы порой относитесь к пациентам без души, особенно к тем, у кого нет денег на лечение. Но все плохое имеет свойство возвращаться к обидчикам бумерангом!
Антонина БРЕЧАЛОВА, село Верховажье
Комментарии (0)