Мой друг пленный Вилли

Порой наша жизнь - череда взаимосвязанных случайностей. Вот и в этой истории пленные немцы, оказавшиеся в послевоенный период под Череповцом, пряжка солдатского ремня и перестроечные ветры конца 80-х сложились в единое удивительное  мозаичное панно.

В октябре 1987 года «Красный Север» информировал читателей: «В Доме советской культуры и науки в Берлине проходит выставка, посвященная республикам и областям многонационального Советского Союза. На одном из стендов - образцы вологодского кружева, подшипники, деревянные изделия и фотографии с видами Вологды, Череповца, Белозерска, Вытегры… Жители столицы ГДР могли убедиться, что немецко-советские деловые и культурные связи крепнут не только за счет Москвы и Ленинграда, но и других городов СССР…».

Одним из организаторов выставки был наш земляк, уроженец Череповецкого района Вадим Ентяков. 

Детские годы паренька прошли в селе Нелазском, и когда закончилась война, маленькому Вадиму было восемь лет. Примерно тогда же в селе появились и пленные немцы, направленные сюда на работу.

Ентяковым повезло: их отец-фронтовик вернулся с полей сражений живым. И не просто живым, а с орденом Красной Звезды и несколькими медалями. Отцовскими наградами подраставший Вадик по-настоящему гордился, а вот пленных немцев, как и многие тогда в стране, поначалу люто ненавидел: уж слишком сильна была боль от тяжелых, кровавых и голодных военных лет.

«Жили, как и все, голодно. Спасались картошкой и репой с огорода, всегда с нетерпением ждали и первую весеннюю крапиву - на суп, - писал позднее в своих воспоминаниях Вадим Ентяков. - Но, видимо, русская душа так устроена, что к поверженному врагу способна на сострадание и милосердие. У нас в Нелазском пленные немцы содержались в здании бывшей кирпичной церкви. И с одним из них - Вильфридом, или просто Вилли - я со временем сдружился. Моя симпатия к нему была так велика, что я переносил ему с чердака нашего дома все запасы махорки, Вилли же подарил мне пряжку от ремня и красивый компас. А когда немцев увозили в Череповец, я даже какое-то время бежал за грузовичком и махал рукой ему вслед».

Детская дружба с тем пленным немцем стала во многом определяющей в биографии нашего героя. Еще в школьные годы он увлекся изучением немецкого языка, а поступив затем в Ленинградский институт имени Жданова, избрал своей будущей специализацией германскую филологию. 

Жизнь, правда, оказалась прозаичнее. Вернувшись после вуза на Вологодчину, Вадим Ентяков трудился в сельской школе, преподавал немецкий язык, рисование и физкультуру. Одновременно работал старшим пионервожатым, а летом - начальником пионерского лагеря. Спортивного и разносторонне развитого молодого педагога вскоре заметило начальство: Вадима Георгиевича стали «продвигать» по комсомольской линии. За несколько лет он прошел путь от члена райкома ВЛКСМ до секретаря Вологодского комсомольского обкома. Тогда же сдружился и с журналистами молодежной газеты «Вологодский комсомолец», многие из которых тесно сотрудничали с «Красным Севером».

Во второй половине 60-х Вадим Ентяков был переведен на работу в Москву в Центральный комитет ВЛКСМ. Был преподавателем, руководителем кафедр и факультетов в Высшей комсомольской школе. Своеобразный московский период в жизни вологжанина продолжался до 1986 года, когда последовало новое назначение - в Дом советской науки и культуры в Берлине. 

Оказавшись на немецкой земле в переломный момент мировой истории, наш земляк своими глазами видел разрушение Берлинской стены, а потом и прекращение существования ГДР, ставшей частью единой Германии. 

А вернувшись из Берлина, он получил еще одно назначение - уже в Ригу, где в течение ряда лет возглавлял латвийское представительство Федеральной миграционной службы России.

Позиция отдельных латвийских политиков по выдавливанию из страны «не граждан» тогда уже ощущалась. Все это привело к тому, что представительство миграционной службы было завалено ходатайствами соотечественников о возвращении в Россию. В Псковской и других областях стали спешно строить жилье для приема русскоязычных граждан. И Вадиму Ентякову приходилось не только вести личные приемы заявителей, но и несколько раз самому выезжать в Псков, инспектируя строившееся для людей жилье. Наградой за это стали десятки писем со словами благодарности, присланных затем в миграционное представительство переселившимися в Россию соотечественниками. 

Выйдя на заслуженный отдых, Вадим Ентяков продолжал трудиться: был руководителем управления в Международном фонде, одновременно занимался общественной деятельностью, в том числе по линии Вологодского землячества в Москве. До 2015 года был исполнительным директором землячества.