Но вернемся на начало 1919 года. По словам М. Булгакова, 1918 год был «велик и страшен», а 1919-й - «еще страшней». Но далеко не все так смотрели на свое время. Было немало и тех, кто считал эти годы счастливыми. Так, председатель Вологод-ского губкома, видный большевик М.В. Ветошкин писал в новогоднем номере губернской газеты: «Мы поздравляем вас, товарищи рабочие и крестьяне, с новым пролетарским счастьем». В стране - гражданская война, льется кровь, в Архангельске - интервенты, англичане и американцы, повсеместно - голод, тиф. А тов. Ветошкин искренне считает, что пришло время «нового пролетарского счастья», оно - в освобождении труда от капитала. А что касается голода, то это - не самое главное. В заметке «Против голода» от 12 января газета пишет: «Мы изжили 1918 год под знаком крупного недоедания, частичных голодовок, которые исправлялись своевременно, если принять во внимание, что это был первый год существования социалистической республики». Один вологодский парикмахер, как с иронией пишет газета, обслуживая триста клиентов, всех опрашивал, что его более всего интересовало и волновало, сколько тот или иной клиент получает по карточке хлеба и наедается ли он. И выяснил - из трехсот клиентов, побритых и постриженных им, не наедается никто. Но когда рабочие Вологодских главных железнодорожных мастерских объявили забастовку, потребовав дополнительный паек, газета объявила, что «это худший вид анархизма». *** Идет жестокая борьба. В Вологде, как и повсеместно, существует варварский способ политического терроризма - заложничество. «Красный Север» публикует списки заложников - это видные в прошлом вологжане - чиновники, купцы, предприниматели, офицеры... И газета предупреждает, что в случае контрреволюционных выступлений в Вологде эти люди будут расстреляны. И расстрелы в Вологде идут. 10 января 1919 года газета публикует краткий отчет Вологодской ЧК за 1918 год. В нем, в частности, говорится. «Из контрреволюционных заговоров комиссией ликвидировано два. Организаторами первого, раскрытого в конце августа, были бывшие кадровые офицеры: Якиш, Ушаков, Куроченков и другие. Во главе стоял англичанин Гелезби и бывший предводитель дворянства Дружинин, жившие в Вологде, и В.П. Ковалевский, живший в Петрограде. Целью заговора была организация и формирование воинских частей на Севере для выступления против советской власти. Заговорщики имели связь с Новгородской, Петроградской и Олонецкой губерниями. Никаких результатов добиться заговорщикам не удалось, т.к. комиссия напала на след, и часть их (Куроченков, Геркен, Михайлов, Олонгрен, Ушаков и другие) была арестована на ст. Чебсара. По этому делу было расстреляно 66 человек. Второй, так называемый «заговор польских легионеров» также был раскрыт в августе. Во главе его стоял бывший офицер В.И. Масальский, в связи с которым находились офицеры-поляки Босхо, Комаровский, Хайновский, Цесельский, Турковский, австриец Кобас и другие. Они ставили цель - организацию ударных батальонов для действий против советской власти как на фронте, так и в тылу. Главари этого, второго заговора также были арестованы и расстреляны. По делам о выступлениях против советской власти (агитация, распространение ложных слухов и шпионаж) было расстреляно 6 человек: Богданов, Александров, Кузнецов, Иванов, Фирсов и Пирс». На мой взгляд, который я уже высказывал, на самом деле никаких заговоров в Вологде не существовало. О том нет никаких достоверных документальных свидетельств. Подпольная офицерская организация, помогавшая офицерам перебираться на Север, в Архангельск, и связанная с Петроградом, была. Но у небольшой группы офицеров поднять восстание в Вологде, где стояли регулярные части Красной Армии, не было ни малейшей возможности. Тем более, что не могли организовать вооруженную борьбу в Вологде и польские офицеры-легионеры. Все эти «заговоры» - миф, который, кстати, на протяжении многих лет культивировали в краеведческой литературе. Просто ЧК арестовывала тех, кого потенциально считала врагами советской власти, и их расстреливали. Сколько же было расстреляно? Официально было объявлено о расстреле 72 человек. Для небольшого города - это большая, зловещая цифра. Но окончательное число расстрелянных просто не сообщалось. Такова логика борьбы. *** Газета с радостью писала об успехах на фронтах гражданской войны. Много внимания уделяется Украине. Но газета временами путается в событиях. К примеру, кого поддержать - гетмана Скоропадского или Петлюру? Так как Скоропадского поддерживает белая гвардия (опять же вспомним Булгакова), то газета вроде даже симпатизирует одно время Петлюре. Сообщается, что против петлюровских войск применяется новейший, варварский вид оружия - ослепляющие лучи. Мол, от этого, только что изобретенного оружия, люди слепнут (конечно, это миф, но это печатают). Но когда на временно победившего Петлюру обрушивается Красная Армия и бьет его, то газета с восторгом напишет, что «утопической мысли о «самостийной Украине» пришел конец. Украина может быть только красной. Особое значение, конечно, газета уделяла положению на Северном фронте, где шла борьба с белогвардейскими частями и интервентами. В январе была достигнута крупная победа, пал Шенкурск, крупный центр белого сопротивления: как писала газета, «отсюда они распространяли свое иудино зловоние». Имеется в виду то, что именно в Шенкурске белые издавали пропагандистскую литературу, восхвалявшую интервентов, президента Вильсона. Безусловно, призвав народ к борьбе с интервентами, к изгнанию их с русской земли, газета занимала патриотическую позицию, боролась за правое дело. *** По газетным страницам практически невозможно узнать фамилии тех, кто тогда работал в газете. Ведь это скорее была не журналистика, а политическая работа, обезличенная, лишенная индивидуальности. Писали чаще всего на политические темы. И фамилия тут была не нужна. И невозможно ничего сказать о тех, кто работал тогда в газете. Но бесспорно, это были люди, свято верившие в революционные идеалы. Они писали страстно, убежденно, с верой, что пишут на благо народа. *** Но революция это - одно, а личная, интимная жизнь - другое. Любовь, как известно, всего сильней. И революция только способствовала свободе любовных нравов. Жениться и разводиться теперь можно было сколько угодно. Вот сценка, описанная в одном из апрельских номеров газеты. - Во имя отца и сына, и св..., тьфу, - то бишь именем Советской Социалистической Федеративной Республики бракосочетаются гражданин Иван с гражданкой Марьей. - Гражданин Иван, не обещали вы того другой? - Нет. - Гражданка Марья, не обещали ли вы того другому? - Нет, батюшка, виновата, товарищ, покуда еще нет. - Помни, Марья, жена да убоится своего мужа. - Нет, уж это было раньше, а теперь не так. Акт подписан, новобрачные уходят, судья спрашивает своего делопроизводителя. - Скажите, пожалуйста, который раз эта гражданка выходит замуж? - В нашем участке пятый раз. А ведь были и другие участки, где тоже можно было постоянно выходить замуж - на месяц, два, три... (Продолжение следует).
Комментарии (0)