Всеохватный гений

6 июня исполняется 225 лет со дня рождения Пушкина. И если как поэт, прозаик, драматург он в большей или меньшей степени известен широкой публике, то публицистическое наследие Александра Сергеевича для многих наших современников остается скрытым. Писатель Геннадий Сазонов предлагает читателям нашей газеты размышления о публицистике Пушкина*. Он считает, что в текстах «солнца русской поэзии» мы найдем ответы на многие вопросы современности.

«…КОРЕНЬ ВСЯКОГО ЗЛА»

Судьба любого человека, будь он простой крестьянин или какой-то важный господин, в разной мере зависит от верховного правителя. Тот подписывает законы, требует их исполнения, ограничивает или расширяет свободы и права, лично благоволит или не благоволит. 
Все это испытал на себе Александр Сергеевич Пушкин.

Период активного творчества поэта выпал на годы правления императора Александра I. Эта была эпоха, в чем-то созвучная и нашей. Та же погоня за «либеральными мифами», то же общественное насилие в форме убийств государственных деятелей, то же предание «анафеме» всего русского, национального, то же неистовое поклонение «ценностям Запада». 

Вдохнув «адского угара», верхушка общества - дворянская элита - лелеяла идеи об упразднении царской власти, создании либерального строя в России. Отдельные лидеры движения «Союз спасения» С. Трубецкой, С. Муравьев-Апостол, К. Рылеев, П. Пестель намечали Всенародный сход (после восстания), который избрал бы одну из форм правления - конституционную монархию или республику.

Революционеры особо не отличались разборчивостью в достижении целей. Это подтвердили события 14 декабря 1825 года, когда ими была предпринята попытка государственного переворота.

Чего стоила в глазах общественности расправа с графом, генералом от инфантерии Михаилом Андреевичем Милорадовичем на Сенатской площади в Петербурге! Произошла невиданная доселе кровавая расправа с важным государственным деятелем, приближенным к царю, в самом центре Петербурга.

Биографии декабристов, их деяния, политические взгляды изучают в школах и вузах. Ну а о подлинном герое войны с Наполеоном, генерале Михаиле Андреевиче Милорадовиче, полное молчание. В Санкт-Петербурге, на здании на Морской улице, 38, где находилась канцелярия генерал-губернатора столицы Милорадовича, нет даже простенькой мемориальной доски. Лишь в 2015 году в Питере с большими потугами открыли бюст прославленного генерала Милорадовича в сквере недалеко от Московских Триумфальных ворот.

Отчего у нас странная «традиция»? Убийц, разрушителей превозносят, а тех, кто защищает, укрепляет и возвышает государство, не ставят и в ломаный грош?

Это пытался понять и Александр Сергеевич.

Он обратил взгляд на то, как было поставлено в России воспитание не только высшей аристократии, но и простого народа. Высказать свое мнение «о предмете столь важном» поэта попросил также и царь Николай I. 

Так вскоре из-под пера Пушкина появились заметки «О народном воспитании». 

Детей дворян и придворных аристократов воспитывали иностранцы. Ясно, заморские наставники не желали привить барским подросткам любовь к России и православию, скорее наоборот: воспитывали неприязнь к исконно русским ценностям.

Неслучайно у Пушкина были основания сказать в упомянутых заметках: «Недостаток просвещения и нравственности вовлек многих молодых людей в преступные заблуждения. 

Лет 15 тому назад молодые люди занимались только военною службою, старались отличиться одною светской образованностью или шалостями; литература (в то время свободная) не имела никакого направления, воспитание ни в чем не отклонялось от первоначальных начертаний.

10 лет спустя мы увидели либеральные идеи необходимой вывеской хорошего воспитания, разговор исключительно политический; литературу (подавленную самой своенравною цензурой), превратившуюся в рукописные пасквили на правительство и возмутительные песни; наконец, и тайные общества, заговоры, замыслы более или менее кровавые и безумные».

Автор называл едва ли не главную причину перемен - утверждение либеральных идей, ставших «необходимой вывеской». 

Вот что беспокоило поэта - будущее России!

Его, это будущее, по мнению Пушкина, нужно было основывать на народных традициях, на народном воспитании.

Изучение истории тревожило поэта, особенно «новейшей истории». Он требовал «не хитрить и не искажать» ее. 

Как это требование актуально для наших дней!

НЕПОЧТЕНИЕ К ПИСАТЕЛЮ

В литературной публицистике Александра Сергеевича есть небольшая заметка «О публикации Бестужева-Рюмина в «Северной Звезде». Он написал ее, очевидно, летом 1829 года. Но по каким-то соображениям так и не напечатал. 

Привожу ее полностью.

«Возвратясь из путешествия, узнал я, что г. Бестужев, пользуясь моим отсутствием, напечатал несколько моих стихотворений в своем альманахе. Неуважение к литературной собственности сделалось у нас так обыкновенно, что поступок г-на Бестужева нимало не показался мне странным. Так, г-н Федоров напечатал под моим именем однажды какую-то идиллическую нелепость, сочиненную, вероятно, камердинером г-на Панаева. 

Но когда альманах нечаянно попался мне в руки и когда в предисловии прочел я нежное изъявление благодарности издателя г-ну Аn, доставившему ему (г. Бестужеву) пьесы, из коих 5 и удостоились печати, - то признаюсь, удивление мое было чрезвычайное.

В числе пьес, доставленных г-ном Аn, некоторые принадлежали мне в самом деле; другие мне вовсе неизвестны. Г-н Аn собрал давно написанные и мною к печати не предназначенные стихотворения и снисходительно заменил своими стихами те, кои не могли быть пропущены цензурою. 

Однако, как в мои лета и в моем положении неприятно отвечать за свои прежние и за чужие произведения, то честь имею объявить г-ну Аn, что при первом же таковом случае принужден буду прибегнуть к покровительству законов».

Мы не знаем, был ли позднее «первый таковой же случай», как выразился поэт.

О публикации в журнале «Северная звезда» мы знаем следующее.

М. А. Бестужев-Рюмин, неприязненно относившийся к кругу литераторов, близких Пушкину, в своем альманахе в июле 1829 года напечатал семь стихотворений за подписью «Аn». Из них шесть принадлежали Пушкину, а седьмое - Петру Вяземскому.

Редактор «Северной звезды» сделал публикацию без всякого разрешения Александра Сергеевича.

Неудивительно, что поэт с горечью воскликнул «о неуважении к литературной собственности».

Спустя четыре года после того случая Александр Сергеевич, вероятно озабоченный все той же проблемой, в своих черновиках набросал «План статьи о правах писателя» (1833-1834).

С той поры прошло 186 лет!

Неизменным во все эпохи оставалось желание некоторых людей, подобных Бестужеву-Рюмину, попользоваться чужой литературной или иной интеллектуальной собственностью.

Увы, не перевелись такие любители и в наши дни.

КЛАДЕЗЬ МУДРОСТИ

Едва ли не все, что вышло из-под пера Пушкина, несет мощную образную и мыслительную энергию. 

Появление сочинения писателя Николая Полевого «История русского народа» (два тома) было событием в литературной среде Петербурга. На него поспешил откликнуться и Пушкин. По мнению Пушкина, писателю следовало «не противоречить» Карамзину, а продолжить его «линию» в исследовании истории Отечества. Полевой же предпочел «приноровить систему новейших историков к России». 

«История древняя кончилась богочеловеком, говорит г-н Полевой, - отмечал Пушкин, делая разбор второго тома. - Величайший духовный и политический переворот нашей планеты есть христианство. В сей-то священной стихии исчез и обновился мир…

Гизо объяснил одно из событий христианской истории: европейское просвещение. Он обретает его зародыш, описывает постепенное развитие и, отклоняя все отдаленное, все постороннее, случайное, доводит да нас сквозь темные, кровавые, мятежные и, наконец, рассветающие века.

Вы поняли великое достоинство французского историка.

Поймите же и то, что Россия никогда ничего не имела общего с остальною Европою; что история ее требует другой мысли, другой формулы, как мысли и формулы, выведенные Гизотом из истории христианского Запада. Не говорите: иначе нельзя было быть». 

Невольно подумал: хорошо бы приведенные слова русского гения вывесить на стенде в нынешней Государственной Думе. Чтобы «представители народа» помнили о России, а не бубнили, как попугаи, в своих выступлениях: «А вот в Америке, а вот в Европе…»

Геннадий САЗОНОВ, член Союза писателей России

Вологда, 2016 - 2024 гг.

*Публикуется в сокращении