(Из воспоминаний участника битвы за Берлин, вологжанина, полковника-артиллериста, кавалера ордена Красного Знамени Бориса Лебединского). ...20 апреля (по другим данным 16 апреля) 1945 года в 11 часов утра дальнобойная артиллерия 1-го Белорусского фронта, в том числе и артиллерия 150-й стрелковой дивизии, в составе которой воевал наш земляк, нанесли мощный огневой удар по Берлину. А через две недели советские войска уже были в центре города. - Воины нашей дивизии, -вспоминает Борис Лебединский, - вели бой за « дом Гиммлера», где располагалось Министерство иностранных дел Германии. А 30 апреля утром перед нами открылось большое серое здание рейхстага. Все его окна были заделаны кирпичом, оставлены лишь амбразуры для оружия. На северной и западной сторонах здания были установлены железобетонные дзоты. А перед фасадом на прямую наводку были поставлены орудия пяти батарей. Со стороны Бранден-бургских ворот обороняющихся прикрывали танки и штурмовые орудия, врытые в землю. Подступы к рейхстагу со стороны северо-запада осложняла трасса открытого метро, заполненная водой. К заключительной схватке с гитлеровцами тщательно готовились все советские войска, с боями подошедшие к Берлину. В 13.30 30 апреля по врагу был произведён огневой удар силами всей артиллерии, в том числе и моей батареи. 22 апреля в ходе боя погиб командир батареи, и Лебединский взял командование на себя. Начался штурм рейхстага. 13 мая 1945 года фронтовая газета «Воин Родины» писала: «...Младший лейтенант Лебединский с красноармейцами Синицей и Моты-лёвым корректировали огонь. Они шли вместе с пехотой, засекая пулемёты, зенитные батареи врага. Когда для пехоты создалось трудное положение, командир роты капитан Кац попросил огня по рейхстагу и парку. Лебединский по телефону передал координаты. Снаряды точно легли в цель». ...Подразделения младших лейтенантов Рогова и Лебединского действовали с закрытых позиций. Задолго до общего штурма рейхстага воины этих подразделений уничтожали вражеские укрепления, выводили из строя пулемёты, миномёты и орудия немцев, уничтожали живую силу противника. Подразделения 756-го и 674-го полков под шквальным огнём устремились вперёд. Вместе с ними был и младший лейтенант Лебединский. Засекал пулемётные точки, зенитные батареи врага и передавал команды на корректировку огня своих гаубиц. В 14.25 штурмовые группы ворвались в рейхстаг. Борис Лебединский рассказывал: - Схватка с укрывшимися в подвалах гитлеровцами продолжалась до 1 мая. Лишь на следующий день рано утром вражеский гарнизон капитулировал. Мы сломили сопротивление двух тысяч эсэсовцев и шестисот курсантов военно-морской школы, но какой ценой! ...В те дни Лебединский по приказу командования постоянно находился в гуще боя: огнём батареи поддерживал движение атакующих. Вскоре от врага был очищен район Тельман и тюрьма, где в своё время принял мученическую смерть Муса Джалиль. Во дворе этой тюрьмы и была оборудована огневая позиция батареи, в которой служил Лебединский. - Два дня я находился в рейхстаге, - вспоминал Борис Аронович. - Батарея была рядом в парке Тиргар-тен. Наши орудия впервые за всю войну стали на мирную стоянку. А верные помощники - кони, на которых перевозились орудия, находились в укрытии. ...Утром 30 апреля наши войска отделяла от рейхстага лишь широкая площадь. К тому времени немцы затопили берлинское метро, так что на площади образовался большой котлован, наполненный стылой водой. Три танка рванули через площадь... Два сразу же подбили, а третий утонул в котловане. После нескольких кровавых и безуспешных атак, штурм было решено отложить до наступления темноты. И тут случилось непредвиденное... Дело в том, что гитлеровскую цитадель штурмовали два батальона из 150-й и один из 171-й стрелковых дивизий. И каждый командир, конечно же, хотел быть первым. В 14.25 командир 150-й стрелковой дивизии генерал-майор Василий Шатилов неожиданно доложил в «верха», что знамя уже вьётся над рейхстагом... Победная реляция мигом долетела до командующего фронтом Георгия Жукова, а от него - прямёхонько в Ставку Верховного. Кое-кто сразу же пригубил шампанского, и тут выяснилось, что знамени над рейхстагом... нет! Что делать? Нельзя же доложить Верховному: - Извините, товарищ Сталин, ошибочка вышла... Генерал Шатилов прекрасно понимал, где бы он оказался после подобного доклада, и поэтому приказал не медля ни секунды поднять над рейхстагом если не знамя, то хотя бы флажок. Но за день удалось продвинуться только на 150 метров... Первое красное знамя появилось над поверженным рейхстагом только 30 апреля в 22.40. И подняли его не Мелитон Кантария и не Михаил Егоров, как нам твердили на протяжении десятков лет, и не бойцы из 150-й стрелковой дивизии и не их «соперники» из 171-й. Тогда кто? Мало кто знает, что в боевых порядках генерала Шатилова в то время находилась компактная штурмовая группа в составе пяти человек - капитан Владимир Маков из 136-й Режецкой Краснознамённой бригады армейской пушечной артиллерии, старшие сержанты Алексей Бобров, Гази Загитов, Александр Лисименко и сержант Михаил Минин. В ходе боя им удалось «просочиться» на крышу рейхстага. По пути они выломали длинную, здоровенную железную трубу и уже на крыше просто привязали к ней носовыми платками красное знамя. При этом, Загитов был ранен... Куда водружать? На фронтоне увидели конную женскую статую и воткнули трубу прямо ей в корону... - Воткнули в голову какой-то немецкой б..., - лаконично доложил капитан по рации своему начальству. А тем временем бой за рейхстаг продолжался. Егоров и Кантария из 150-й стрелковой дивизии, которые действовали во втором эшелоне во главе с заместителем командира батальона по политической части, лейтенантом А. Берестом при поддержке автоматчиков роты под командованием И. Сьянова, появились на крыше только в третьем часу ночи. Своё знамя они установили на статуе кайзера Вильгельма II, а чуть позже перенесли на купол рейхстага. В дальнейшем, оно и стало Знаменем Победы, ныне хранящемся в музее Вооружённых Сил. А красное полотнище, которое первым появилось над рейхстагом, конечно же, не сохранилось... А потом была победа и раздача наград. Вологжанин Борис Лебединский был удостоен ордена Красного Знамени. Пятёрка Макова была представлена к званию Героя Советского Союза, но получила только по ордену Красного Знамени. А знаменитым и именитым Егорову и Кантарии Золотые Звёзды были вручены только в 1946 году, когда именно их решено было назначить первыми. К слову сказать, сами они в «первачи» никогда не рвались. После войны судьба пятёрки «маковцев» сложилась почти благополучно. Капитан Маков дослужился до полковника, Загитов стал председателем сельсовета в родном башкирском селе. Не повезло только старшему сержанту Алексею Боброву. Вернувшись после войны в Ленинград, он, проживавший в сырой подвальной комнатёнке, решил на правах фронтовика добиваться улучшения жилищных условий. И поругавшись как-то с чиновником из жилуправ-ления, запустил в него чернильницей. Дали шесть лет! И пока сидел, из истории его вычеркнули. Навечно. ...В 1997 году вся пятёрка «маковцев» всё же получила Звёзды Героев от... Постоянного Президиума Съезда народных депутатов СССР. Возглавляющая этот анахронический орган Сажи Умалатова вряд ли имела право подписывать наградные документы, да и Советского Союза на тот момент уже не существовало. Но у кого из нас язык повернётся сказать, что эти отважные люди не были героями? А наш земляк Борис Лебединский после победы попал в Вологду, где служил в 118-м артиллерийском полку, дислоцировавшемся в «Красных казармах», сначала на должности заместителя начальника штаба дивизиона, затем начальника штаба, а чуть позже - заместителя начальника штаба полка. Женился на красавице Софии - работнице машиностроительного завода. Вместе с женой поднял на ноги сына и дочь. А потом, его, фронтовика, перевели начальником областных курсов гражданской обороны - заместителем начальника штаба гражданской обороны Вологодской области. 11 лет Лебединский держал бразды правления на этом ответственнейшем участке работы и держал хорошо, судя по количеству почётных грамот и благодарностей. В «красном углу» его небольшой уютной квартирки в аккуратной рамочке благодарность Губернатора Вологодской области Вячеслава Позгалёва, которой полковник запаса Борис Аронович Лебединский удостоен за патриотическое воспитание подрастающего поколения.
Комментарии (0)