Сам себе строгий критик

- Юрий Васильевич, мы с тобой пришли в «Красный Север» практически в одно и то же время: я в июне, ты - в июле 1967 года. Извини, но вот как ты попал в газету - не знаю: ни разу мы с тобой за 50 лет знакомства не говорили об этом.
- После окончания Московского историко-архивного института (я же москвич) попросил направить меня в Вологду - хотел быть поближе к здешней литературной среде, о которой к тому времени был много наслышан. А посоветовал мне это сделать мой научный наставник академик Сигурд Оттович Шмидт - сын легендарного полярника Отто Шмидта. Пять лет я работал в областном архиве, а одновременно начал заниматься литературной деятельностью: писал отзывы, аннотации, рецензии на сборники стихов и произведения вологодских поэтов и прозаиков - Николая Рубцова, Василия Белова, Сергея Викулова, Владимира Тендрякова, Ивана Полуянова и других. Видимо, мои «творения» нравились красносеверцам, и по рекомендации ответственного секретаря Николая Иосифовича Бриша и заведующего отделом культуры Александры Сергеевны Кибардиной тогдашний редактор Александр Степанович Марьин, естественно, предварительно побывав в обкоме партии, предложил мне работу в редакции газеты в качестве разъездного корреспондента.
- Кстати, через некоторое время нам с тобой поручили выпустить страницу о подготовке коллектива Сокольского целлюлозно-бумажного комбината к 50-летию СССР. И я, новичок в журналистике, убедился, каким дотошным ты был в беседах, строгим к каждому слову при нашем совместном написании материала в прокуренном кабинете на Урицкого, 2 - в старом здании «КС».
- Помнится, сокольский материал нам удался - его отметили на редакционной летучке. Через год меня утвердили заведующим отделом пропаганды марксизма-ленинизма, с этой должности направили в Москву, на отделение журналистики в Высшую партийную школу при ЦК КПСС. Впоследствии, если коротко, я работал ответственным секретарем, заместителем редактора «Красного Севера».
- Согласись, что ты был въедливым начальником, «придираясь» в материалах сотрудников к каждому слову, к каждой не поставленной или лишней запятой, случалось, корил за это авторов на редакционных планерках.
- Считал и считаю, что русский язык уважать надо. Я не только был требователен к корреспондентам и заведующим отделами, но и сам иногда по нескольку раз переписывал свои материалы, всегда старался перепроверить, чтобы каждый факт соответствовал действительности.
- Так было и при обсуждении названия женского клуба, который тогда решили открыть при нашем отделе информации?
- Как же, помню, помню. Ты и Галя Бутусова предложили назвать его «Берегиня». Я поначалу засомневался, а потом все-таки поддержал вашу идею. «Берегиня» прижилась, не сходила со страниц газеты несколько лет.
- Какое время стало самым сложным в твоей работе в редакции?
- Ну, конечно, 90-е годы. Тогда меня назначили редактором экономической редакции газеты, приходилось дышать, жить и работать, как «в той стране-стороне, где пошло все на снос», как поется в известной песне. Нелегкое выпало время для страны и для нас, журналистов. Будучи представителем «Красного Севера» в администрации области, я стремился иметь собственное мнение о том, что происходило в регионе, и отстаивать его. В своих публикациях ратовал за то, чтобы сохранить все то хорошее, что накопилось при советской власти.
- В «Красном Севере» ты работал свыше 30 лет, с 2002 по 2006 год возглавлял областную организацию Союза журналистов России. Отсюда вопрос: какими запомнились годы, проведенные в газете?
- Как время насыщенное, наполненное (это ощущение начало приходить недавно) эпохальным, созидательным духом. В области в советский период активно шло строительство - и в городе, и на селе. К сожалению, многое из советского прошлого в экономике, образовании, медицине и других сферах было отвергнуто, переиначено, потеряно, разворовано. Считаю необходимым сказать вот о чем: мне пришлось работать плечом к плечу со многими журналистами, известными и не очень, любящими слово и, естественно, людей, о которых они писали зарисовки, очерки, статьи… Это прежде всего Тамара Спивак, Николай Задумкин, Людмила Павлова, Петр Непряхин, Клим Файнберг, Геннадий Акиньхов, Виктор Соркин, Владимир Рыбников и другие, редакторы «Красного Севера» - Николай Цветков, Юрий Жигайлов, Евгений Некрасов. По творческим устремлениям, по взгляду на процессы, происходившие в жизни, у нас была одна красносеверская команда. Это не означало, что все писалось по команде, под копирку. Отнюдь. Вспоминаются бурные партийные собрания, семинары, редколлегии, летучки, на которых спорили до хрипоты, пока, говоря высоким стилем, перед нами не являлась истина.
- Каково твое отношение к сегодняшнему «Красному Северу»? Ведь ты наверняка по-прежнему дотошно и пристрастно просматриваешь каждый номер. 
- Это правда! Отношение хорошее, даже более того - дружелюбное. Радует, что коллектив журналистов во главе с Надеждой Кузьминской достаточно квалифицированный, многие журналисты по своим профессиональным качествам не уступают столичным коллегам, а часто превосходят их.
- Мы все о работе, а вспомни поездки «на картошку», походы за клюквой, брусникой, рыжиками.
- Это были замечательные минуты и часы, полные приключений.
- Наконец, последнее - не скучно ли сейчас на пенсии?
- Хороший вопрос. Мне кажется, всегда полезно узнать что-то новое о мире, о природе, человеческом бытии. Последние годы по своей наполненности и возможностям у меня ничем не уступают предыдущим. Они, пожалуй, такие же яркие, поэтому хочется жить и жить. Я иногда вспоминаю о том, как немолодая женщина с экрана телевизора - было это лет пятнадцать назад - неистово шептала-выплескивала: «Я жить хочу!» Тогда я не поверил ей, подумал: и так хорошо пожила, дай другим на солнышке погреться. Женщина, как тогда выяснилось, перешагнула рубеж в 73 года. До сих пор перед глазами стоит тот шепот-крик, именно стоит, а не слышится. Мне 80 лет, а так, поверь, Петр Иванович, хочется жить и жить на этом прекрасном свете.