Конвоирование ссыльных этапным порядком.
Фото из архивов УФСБ и Госархива Вологодской области
Директора училища хотели сместить с помощью взрывчатки
2691
Зачем жители Великого Устюга выдавали себя за террористов, и почему не взорвалась найденная в Устюжне граната, - об этом и многом другом рассказывает уникальная подборка документов, предоставленных «Красному Северу» сотрудниками Государственного архива Вологодской области и регионального музея УФСБ.
Сверток с сюрпризом
60-е годы XIX столетия ознаменовались для России законом об отмене крепостного права и первой волной так называемого революционного насилия, к чему тогдашние власти во многом оказались не готовы.
В марте 1881 года в Санкт-Петербурге с десятой (!) попытки был смертельно ранен император Александр II. Одним из покушавшихся оказался уроженец Белозерского уезда, выпускник Череповецкого реального училища Николай Рысаков. Через месяц он вместе с другими заговорщиками был повешен на Семеновском плацу, но бациллы страха и подозрительности стали быстро распространяться по самым разным городам и волостям.
«Секретно. В департамент государственной полиции. Устюжский урядный инспектор донес мне о распространяемой молве, что под церковью, где будет короноваться новый Государь Император (Александр III. - Прим. ред.), сделан подкоп для взрыва», - докладывал 5 августа 1882 года вологодский губернатор Александр Мосолов. Проведенное губернским жандармским управлением расследование показало, что к слухам причастен священнослужитель Соколов, якобы сам услышавший их от заезжих крестьян, имен которых он не знает. По итогам разбирательства наказания никто не понес.
Курьезный случай спустя несколько лет произошел в Устюжне. Местная мещанка Захарова подобрала на дороге бумажный сверток с непонятным для нее металлическим предметом внутри. Будучи бедной женщиной, Захарова решила продать «штуковину» и пошла по соседям. Но в первом же доме в странной находке опознали… гранату. При этом важно понимать, что гранаты того времени сильно отличались от привычных нам «лимонок» и скорее напоминали по виду ядро или округлый конус.
Перепуганная мещанка тут же отнесла сверток полицмейстеру, поместившему опасный предмет в отдельное помещение. Вызванный утром в качестве эксперта отставной офицер определил, что на самом деле это не граната, а «артиллерийская бомба». Причем незаряженная и даже с зачем-то насыпанным внутрь песком. Все произошедшее посчитали шалостью некоего студента, незадолго до обнаружения находки катавшего по дороге на лощадях двух знакомых барышень. Но подозрения не подтвердились, и студента с извинениями отпустили.
Мягкостью отличались тогда приговоры и участникам ставших модными народовольческих кружков - таковые с изъятием запрещенной литературы были вскрыты сразу в нескольких учебных заведениях, включая земскую фельдшерскую щколу и даже Вологодскую семинарию. Большинство задержанных кружковцев отделывалось легким испугом, кто-то попадал под негласный надзор полиции, а организаторов, как правило, из числа политссыльных, ссылали еще дальше на север.
Подобная мягкость, возможно, объяснялась тем, что теракты в XIX веке были пусть громким, но все же не массовым явлением. Считается, что за это время от рук левых радикалов в России погибло около 100 человек, а общее количество терактов не превысило 40. Но с началом XX века, особенно после подавления восстания рабочих в Москве, счет погибших в масштабах всей империи пошел уже на тысячи. От рук террористов тогда погибли премьер-министр Петр Столыпин, действительный тайный советник Вячеслав Плеве и другие известные люди. Причем тот же Плеве на заре своей политической карьеры несколько лет служил прокурором в Вологодском окружном суде.
Купцов обложили «оброком»
Со временем взрывы и стрельба стали звучать и на вологодских улицах. В Великом Устюге неизвестный стрелял в офицера полицейской стражи Орлова, а в Вологде политический ссыльный убил надзирателя Грязнухина. Еще несколько терактов удалось предотвратить: на выходе с вологодского вокзала были задержаны прибывшие с поддельными паспортами члены радикальной левацкой группы, в багаже которых обнаружили взрывчатку и детонаторы.
В тему
Были тогда свои лжетеррористы и в Вологде. В декабре 1909 года под окном квартиры недавно назначенного директора Вологодского реального училища Юрьева взорвалась самодельная бомба. К счастью, никто не пострадал, а под подозрение попали как ранее уже исключенные из училища студенты, так и действующие, прежде не раз высказывавшие завуалированные угрозы администрации из-за якобы ужесточившихся в учебном заведении порядков.
На время следствия у дома Юрьева выставили охрану, но через два месяца под окном раздался новый взрыв. Взрывная волна выбила стекла и опрокинула наземь стоявшего неподалеку городового.
А буквально на следующий день прогремел еще один взрыв, но теперь уже у квартиры преподавателя Лоренцо.
Спустя две недели следователи все же смогли выйти на след подозреваемых: ими, как и предполагалось, оказались бывшие и действующие студенты. Причем недовольных действиями директора и представителей педагогического состава оказалось так много, что следователями была выдвинута версия о существовании в училище целой тайной организации.
Но, как выяснилось, хотя «зуб» на директора действительно имели почти три десятка человек, реальных исполнителей, собиравших самодельные бомбы и устанавливавших их под окнами, было двое. Они сознались в содеянном, объяснив это «личной неприязнью». Выездная сессия Московской судебной палаты приговорила каждого из «взрывников» к трем годам тюремного заключения.
Но порой под видом идеологических противников режима действовали люди, далекие от политики, которых толкали на преступление стремление отомстить кому-то из своих обидчиков, а то и просто жажда наживы.
Именно так произошло в Великом Устюге, где в 1907-1908 годах сразу несколько групп политических ссыльных пыталось обложить данью местных зажиточных граждан, шантажом «выбивая» деньги как на партийные нужды, так и для личного обогащения.
В письме одной из своих жертв злоумышленники представились анархистами-террористами, требуя «заплатить 500 рублей денег, которые вы должны положить на земляном мосту под телеграфный столб». А при неисполнении требования пригрозили вынесением смертного приговора. Кстати, тогда 500 рублей были эквивалентны примерно годовому заработку рабочего средней квалификации.
В письме владельцу оружейного магазина Игумнову вымогатели, называя себя великоустюгским отрядом экспроприаторов-коммунистов, потребовали почему-то всего 50 рублей. А вот в обращениях к другим лицам, на сей раз выдавая себя за членов «Северного летучего боевого отряда террористов-анархистов», злоумышленники снова вернулись к солидным цифрам, требуя то 300, то 500, а то и 1 000 рублей «откупных».
Однажды полиции удалось задержать пришедшего забирать деньги «курьера», которым оказался политссыльный анархист Семенов, «полных 18 лет, цеховой из г. Харькова». Но решением Вологодского губернского по политическим делам совещания он был освобожден из-под стражи «ввиду недостаточности улик»: в вологодской судебной системе принцип презумпции невиновности уже тогда был не просто словами.
Под такую же защитную презумпцию попали и другие участники самоназванного «Северного летучего отряда»: оперативным путем жандармы смогли установить личности еще нескольких вымогателей, но конкретных доказательств не было. Однако, понимая, что теперь они находятся под негласным наблюдением, анархисты были вынуждены свернуть свою деятельность по рассылке подметных писем.
Через несколько месяцев подозреваемые смогли беспрепятственно покинуть пределы губернии, но фраеров, как известно, губит жадность. Где-то по дороге «террористы-анархисты» были задержаны при попытке открытого грабежа и вскоре вновь предстали перед судом, вменившим им уже не политическое, а уголовное преступление.
Максим ВОЛОДИН
Комментарии (0)