Американский профессор делится с миром любовью к России

По студенческому обмену Вильям впервые оказался в столице СССР за 10 лет до проигнорированной американцами Московской олимпиады. А свой первый фотоаппарат он купил незадолго до этой поездки. После Москвы был еще и Ленинград. Студента Брумфилда интересовала архитектура. А что такое 72 кадра двух привезенных с собой пленок, на сколько минут или часов их может хватить, даже если отбирать объекты съемок самым тщательным образом? В советских магазинах «Кодак» в то время не продавали, а наши отечественные обратимые пленки были весьма «скоропортящимися». 
Привезенные из Советского Союза кадры стали едва ли не сенсацией в узком кругу зрителей университета Беркли. А профессор русской литературы Глеб Петрович Струве вдохновил студента Брумфилда признанием, что эта съемка вернула ему историческую память.

До наших дней из первой поездки в СССР дожили только те самые 72 кадра, снятые на «Кодак». 
Сколько их было после этого - катушек разных пленок, незабываемых поездок в нашу страну, встреч с журналистами, священниками, партийными работниками, сельскими жителями, художниками, историками, краеведами! В общей сложности более 13 лет трудился в России.
Десятки книг о нашей стране, о больших и малых городах и селах, о храмах и монастырях России изданы трудами беспокойного американца, деликатно напоминающего всякий раз, что без помощи того или иного человека (при власти, при деньгах или без оных), общественных и государственных организаций ничего этого не случилось бы. 

Более сотни тысяч кадров, снятых в городах и селах России Вильямом Брумфилдом, хранятся в архиве Библиотеки Конгресса США. Американский профессор повторил в наше время едва ли не в подробностях маршруты путешествия по России нашего первого фотографа, снимавшего на цвет еще в начале ХХ века, - Сергея Михайловича Прокудина-Горского. 
Но как о самом приятном и дорогом воздаянии за свои труды американский профессор говорит слушателям не столько о званиях Академии художеств, университетов, исторических обществ, сколько о человеческом внимании, о стремлении понять друг друга, о реализованном сотнями наших сограждан желании помочь этому неугомонному американцу, великолепно говорящему по-русски. О званиях профессор Брумфилд говорит с иронией. О приеме в Посольстве Российской Федерации, которого удостоил его наш посол в США Анатолий Антонов, Вильям Крафт Брумфилд рассказывает с искренним волнением. И с восторгом - о том, что Сибирь, откуда родом Антонов и которую вдоль и поперек прошел и проехал Брумфилд, дорога им обоим и, похоже, подружила их по-настоящему. 

Международная конференция «Диалог Форт Росс - встречи в России», встреча с читателями в областной библиотеке, а после записи на телевидении, после прогулки по маленькому кусочку Предтеченской и остановки для съемки двух старинных деревянных особнячков мы сидим в прохладном номере (не обкомовской, так полюбившейся Вильяму!) гостиницы, попиваем холодную водичку и стараемся наговориться, потому что через полтора часа у Вильяма машина в Москву. Из Москвы - перелет в США, а потом, Бог даст, он опять вернется в Россию.

Через три недели, 28 июня, у него славный юбилей. Журналист Андрей Сальников, познакомивший меня с Вильямом в начале лета 2009 года, и ваш покорный слуга вполне серьезно приглашаем Вильяма Крафта Брумфилда приехать в Вологду в конце июня, чтобы отметить 75-летие по-человечески. Он не возражает, добавляя:
- На все воля Божья!
Нет костерка, нет тихого берега чистой реки детства. Но разговор о детстве давно назрел.
- Вильям, твое детство было безмятежным, семья жила в достатке?
- Детство было не самым простым. Отец мой родился в 1895 году и был много старше матери. Дома он бывал не так много, как мне хотелось бы. Но развод на Юге - это позор! Вот так и жили.
- Твой интерес к России - из взрослой жизни?
- Из детства. Как и большинство мальчишек, я играл в солдатиков. Шел 1942 год, где-то далеко шла Вторая мировая. Я стрелял в русских солдатиков, не понимая главного. И мой отец, который это увидел, сказал мне, что русские - наши союзники, а я поступаю совсем плохо. Мне было восемь лет, а мой отец участвовал в Первой мировой войне. Его мудрость избавила меня «от предательства» союзников и заставила о многом задуматься.
В церкви я нашел ответы на многие свои вопросы, там же понял, как надо преодолевать невзгоды. В церкви я почувствовал, ощутил великую силу слова. У нас в Новом Орлеане перед школьными занятиями обязательно читали Библию. Были ребята, которые посмеивались над этим, но их было меньше. Без знания Библии, я уверен, нельзя понять культуру, историю любого народа.