На газетный гонорар свадьба гуляла три дня

Копия публикации от 24 сентября 1967 года с полосной статьей «Люди моего завода» хранится в семье автора как самая дорогая реликвия. С юношеским задором в духе времени он написал о заводе «Северный коммунар», на котором тогда работал инженером, как о большом живом организме, творящем историю Советской страны. Написал искренне, как чувствовал и как верил в скорую победу коммунизма. 

- Еще в школе я хорошо писал сочинения, - рассказал Юрий Васильевич. - Моя учительница посоветовала поступать в литературный институт. Но я опоздал на конкурс, вернулся домой. Помню, запрягаю лошадь и маме говорю, что поработаю год в колхозе, а потом снова попробую в литературный. Она как заплачет: «Сынок, запрягут тебя тут, как эту лошадь. Никто из колхоза не выпустит. Так что поезжай в Калязинский техникум».

Так судьба и забросила паренька из Тверской области в Вологду, куда он приехал по распределению. Поработал пару месяцев и - в армию. А спустя три с половиной года вернулся. Тут и вызвал Юрия Иванова главный инженер завода и предложил должность инженера в отделе главного механика. 

- Кадры на заводе в то время очень ценили, - вспоминает Юрий Васильевич. - Сразу дали подъемные, общежитие. Стал заниматься спортом, общественная работа пошла. Поступил заочно в институт. Мы - послевоенные мальчишки - с таким уважением смотрели на тех, кто умеет и знает больше нас. Все мы чувствовали, что делаем большое общее дело, очень нужное стране. И вот об этом всем я написал в той статье.

При непосредственном участии Юрия Иванова с завода доставили оборудование для учебных мастерских открывшегося в Вологде политехнического института.

- Горком партии постановил выделить станки для лаборатории вуза, - рассказывает наш собеседник. - Но заводы выполнять решение не спешили. Я подошел с этой просьбой к нашему директору, и станки выделили. Погрузили оборудование, а на проходной не выпускают без подписи главного бухгалтера. Я, недолго думая, забежал за угол и на накладной рядом с директорской поставил еще закорючку. Знал, что бухгалтер был против. Станки увезли, а в конце года при инвентаризации возник скандал. Обошлось. Как юрист, теперь я понимаю, что это было преступление. Но в тот момент я вообще об этом не думал. Мы тогда думали не о себе, а о деле.

По словам Юрия Иванова, опубликовать что-то в «Красном Севере» в те годы для обычного человека было чем-то нереальным. Почти как на Луну слетать! На заводе в его сторону поглядывали: «Вот это он в газете статью напечатал». Сам он испытывал по этому поводу большую гордость. Приметили молодого автора и коллеги по писательскому цеху. По крайней мере, о нем знали.

- Когда у нас родилась дочь Лена, завод дал нам комнату, - рассказывает Юрий Васильевич. - А в соседнем подъезде жил Коля Рубцов. В доме были титаны, и мы топили дровами. Вот качу я тележку с дровами, а у подъезда сидит Николай. Он мне помог, так и познакомились. Хотя Рубцов, как все отмечали, очень избирательно заводил знакомства, мы с ним общались легко. Во-первых, я очень много интересовался литературой - каждую субботу и воскресенье ходил в библиотеку и по два часа читал, в том числе и литературные журналы. А во-вторых, я его чувствовал.

А чувствовал Иванов поэта еще по той причине, что вырос он с детдомовским мальчишкой, тоже Юркой, которого в их дом привела прямо с улицы мама. Пацаненка отмыли, сожгли рваное тряпье, и стал он жить в семье на равных правах с родным сыном.

- У Коли Рубцова в характере было очень много общего с этим Юркой и понятного мне, - вспоминает Юрий Васильевич. - Мы хорошо общались, много говорили о литературе, но однажды крепко поссорились. Он предложил выпить, а пил он только красное вино. Я отказался, поскольку был чемпионом города по боксу и вообще не употреблял спиртного, да и ответственный поединок мне на другой день предстоял. Николай обиделся, и у нас появился холодок в отношениях. 

По словам Иванова, ровесники Рубцова не понимали тогда, что живут рядом с великим поэтом:

- А вот Анатолий Дрыгин, первый секретарь обкома, его очень высоко ценил. И комнату дал Коле такую же, как семье из трех человек. Как-то Анатолий Семенович спросил: «А почему у Николая стихи такие грустные?» - «Так ведь в коммуналке живет». «Ладно, - пообещал Дрыгин. - В первом же сданном доме дадим ему отдельную квартиру». Так Коля на улице Яшина жилье получил. Тогда мы реже уже встречались. Но всегда я считал и считаю Рубцова человеком особенным и талантливым. 

Следует отметить, что среди победителей того конкурса, приуроченного к 50-летию Советской власти, только Юрий Васильевич не профессиональный писатель или журналист. Возглавил тот список журналист Петухов. Так что сотрудничество с «Красным Севером» у Иванова продолжилось.  

- На меня журналисты «Красного Севера» очень сильно повлияли, - говорит наш собеседник. - Это были уникальные люди, обладающие большими знаниями, культурой общения, владеющие словом и его значением в печати. К ним тянуло, с них хотелось брать пример.

Способного парня порекомендовали на работу в горком партии, но руководство завода его не отпустило. А спустя некоторое время Юрия Иванова пригласили работать в КГБ. И тут заводскому начальству горком партии просто не оставил выбора: «Это честь для вашего предприятия».

В КГБ Юрий Васильевич проработал 30 лет, до выхода на пенсию, дослужившись до звания подполковника. За время службы он побывал в десятке зарубежных стран и рассмотрел по реабилитации 250 дел.

А в 70 лет он все же осуществил свою юношескую мечту - закончил литературный институт. Юрий Васильевич стал лауреатом Международного литературного конкурса им. Николая Рубцова, после чего его приняли в Союз писателей России. И хотя у него уже вышло восемь книг, самой дорогой публикацией Юрий Иванов до сих пор считает ту заметку в «Красном Севере», которая круто изменила его жизнь.